Шрифт:
Закладка:
— Я знаю, это некультурно, — с оправданием произнес он. — Но я для дела и обязуюсь все вернуть.
— Ты… — еле слышно произнесла Аска, замявшись, будто выжимая из себя каждое слово. — Где… ты… был?..
«Попалась».
— Прости, что?
На Аску было больно смотреть, насколько мучительно она пыталась справиться с одолевшим ее разъедающим беспокойством.
— Ну… то есть… где ты ночевал?.. — последние слова она произнесла неслышным шепотом, но Синдзи все равно ее понял и лишь хищно улыбнулся.
— Я был у Рей, — просто ответил он и вдруг с ликованием на лице вытащил из недр шкафа открытую коробку и занятной игрушкой.
Синдзи уже даже не надо было смотреть на Аску, он и так ощущал, что сейчас творилось в душе девушки. Он и не собирался наказывать ее, потому что чувство вины, потаенной ревности, досады, горечи — все это сделает всю работу за него. Аска сама съест себя в противоречивом чувстве ненависти и привязанности, в робкой нужде выстрадает жалость к себе и будет бессильно и беспомощно терзать свою душу, вкладывая в нее всю ту боль, которую она вымещала ранее всему миру. Беззащитная, она направила свои колючки внутрь, и теперь ее сердце безостановочно кровоточило, когда лишь одного легкого щелчка было достаточно, чтобы окончательно раздавить ее. Но Синдзи даже и не думал об этом, он уже в который раз собирался узреть, как Аска доведет себя до отчаяния, до безнадеги, а потом подхватить ее, протянуть руку утопающей во мраке девушке, утешить, обласкать, вознести, дать ей все, чего она хочет, и заключить в свой маленький и уютный мирок, где кроме них двоих никого нет и где они живут лишь друг для друга. Пусть иллюзия, но она сможет подарить ей такое недолгое и хрупкое счастье, наполнить смыслом ее жизнь и дать надежду. А пока…
— Смотри, что я нашел! — радостно воскликнул Синдзи. — Вещь!
Он продемонстрировал замкнувшейся и ушедшей в себя Аске внушительных размеров толстый ярко-синий фаллоимитатор с крупной и ребристой в основании головкой.
— Ох, да он еще на дистанционном управлении! Мисато-сан, вы такая затейница.
Однако Аска, к немалому удивлению Синдзи, едва ли заметила эту игрушку. Вместо трепетного испуга, страха или ужаса, которое обычно возникало на ее лице при первых намеках на сексуальную экзекуцию, девушка продолжала лишь буравить Синдзи взглядом, будто просачиваясь сквозь его кожу глубоко в душу, пытаясь протиснуться сквозь плотную пелену тьмы и найти сердце, найти себя в нем, ощутить заветную потребность в нежном и бережном внимании, в ласковом касании чувств и теплоты. Аска тонула в отчаянии, заливая слезами глаза, глотала горечь и с вселенской надеждой пыталась найти в его взгляде хоть одну причину, почему она не должна ненавидеть себя. Синдзи вдруг поежился и, посерьезнев, поднялся.
«Почему я ожидал совсем не этого?..»
Он быстрым шагом направился к выходу из комнаты, где стояла Аска, но та даже не шелохнулась, наоборот, будто подалась чуть вперед, умоляя глазами наброситься на нее, заключить в объятия и поцеловать, смять, разорвать, растерзать, не важно что, лишь бы не оставлять ее одну. И Синдзи, чувствуя неуютную сумятицу в душе, проскользнул мимо, не глядя на нее, только лишь сквозь собственное дыхание различив жалостный шепот, произносящий его имя. Он резко завернул в свою комнату, уселся за стол и вытряхнул на него содержимое сумки, ища пилюли, которые теперь почему-то стали красно-синими.
Ему не нужно было поворачиваться, чтобы заметить фигуру рыжеволосой девушки, следом за ним возникшей в проходе комнаты. Та со смятенным отчаянием на лице, почти помешательством, заглядывала в комнату, тянясь к Синдзи, одними губами произнося его имя и сползая на колени. Тот развернулся на кресле и взглянул в ее заливающиеся лазурью глаза.
— С… и… дзи… — донесся ее горький шепот.
— Что, Аска?
Ее лицо страдальчески скривилось.
— Не делай этого больше… — голос девушки осел. — Пожалуйста…
— Прости?
— Не убивай меня…
Брови Синдзи поползли вверх, однако девушку будто прорвало:
— Не мучай меня больше, пожалуйста… это просто больно, это невыносимо терпеть, ты терзаешь меня, даришь надежду, а потом снова бьешь меня… у меня больше ничего не осталось, кроме тебя, твоего величия и силы, лишь твое сияние держит во мне жизнь, а ты все бьешь меня… мои раны уже не заживают, я вижу только кровь, здесь все в крови, и иглы, я чувствую их в себе, как они рвут меня, разрезают, протыкают… и только с тобой этого нет, потому что ты сияешь, ты единственный, Синдзи… кто остался…
— Аска, — он прервал ее речь, глядя, как она захлебывалась в своих словах. — Я вернулся, Аска. К тебе. Для тебя. Я дам все, чего ты хочешь. Чего ты хочешь, Аска?
Девушка, уже сползшая на четвереньки, вскинула голову с растрепанной влажной челкой.
— Синдзи…
— Я здесь, с тобой.
— Не бросай меня… — она сначала неуверенно, но потом все быстрее поползла к нему.
— Ты же знаешь, это невозможно, — он улыбнулся. — Что я могу тебе дать?
— Синдзи…
Пожирая его глазами, девушка подползла к нему, замерев у самых ног, трепетно и с потяжелевшим дыханием задрожав.
— Тебя… — истомлено произнесла она.
И тот, выдержав паузу в пылающем болезненным огнем взгляде, кивнул с легкой, ласковой улыбкой.
— Я весь твой. Но тебя не тревожит, что в этом случае ты должна будешь беспрекословно слушаться меня?
— Мне все равно… — Аска положила ладони на его бедра, вцепив пальчики в ремень. — Только не оставляй меня одну, умоляю, не покидай меня, Синдзи, не уходи к другим, будь только моим королем…
Она ловко расстегнула пряжку и одним мощным движением стянула с него штаны вместе с трусами, удивив того своей прытью. Синдзи даже не успел опомниться, как Аска прильнула к его ногам,
