карьеры и проводя больше времени с ней. В ней. На ней. Рядом с ней.

Я ставлю ее на ноги, срываю с себя липкий летный джемпер, прежде чем взять ее за руку.

— Подожди, мне тоже нужно снять свой. — В ее зеленых глазах свет, который я хочу запомнить.

— Позволь мне. — Я торопливо дергаю за липучки, натягивая костюм, как будто он меня оскорбляет.

Она качает головой, борясь с улыбкой, и помогает мне, поднимая ноги, когда я нажимаю на ткань. Мои руки нагреваются там, где они задерживаются на ее коже.

Наши сопровождающие передают нам наши вещи, и мы направляемся к Wrangler.

— Это была одна из самых крутых вещей, которые я когда-либо делала. Мое сердце еще не успокоилось, а позвоночник покалывает, потому что, черт возьми, мы только что выпрыгнули из самолета! — Софи открывает пассажирскую дверь.

Я устраиваюсь на сиденье.

— Надеюсь, я не превратил тебя в адреналинового наркомана. Обнимашки, а не наркотики.

— Сомневаюсь, что ты жалуешься. — Софи удивляет меня, когда перелезает через центральную консоль и ставит колени по обе стороны от меня. Ее тело прижимается прямо к моему члену.

— Что ты делаешь? — я сглатываю.

— Меньше разговоров, больше поцелуев. — Ее губы прижимаются к моим.

Я обхватываю ее руками и притягиваю к себе, ее тело прижимается к моему. Наши языки сливаются, пока мы играем. Поцелуй первобытный, словно мы оба не можем удовлетворить этот голод между нами, как бы мы ни старались.

Поцелуй Софи стал одним из моих любимых занятий, наравне с сексом с ней, заставляя ее кончать от моего языка и получая от нее минет. В общем, все, что угодно с ней, потому что мне нравится все, что мы делаем вместе, включая нашу дружбу за пределами спальни.

Ее губы переходят к моей шее, посасывая и натягивая чувствительную кожу.

— Блядь. — Мои зубы скрежещут, чтобы сдержать стон.

Мои руки блуждают по ее телу, хватают ее пухлую попку и сжимают ее. Ее язык высунулся, чтобы попробовать мою кожу на вкус, прежде чем ее зубы коснулись впадинки на моей шее.

— Ты укусила меня? Я превратил тебя в маленького дьявола

Она отстраняется и смотрит на меня тяжелыми глазами и ленивой улыбкой. Я люблю этот ее взгляд, особенно когда я являюсь его причиной.

Черт. Любовь? Правда, Лиам?

— Разве ты не слышал? Чтобы играть с дьяволами, нужно стать одним из них. — Ее губы прижимаются к моим, дразнящая природа исчезла, наши языки гладят друг друга. Зубы сталкиваются, губы набухают. Это целый эротический спектакль, с тяжелым дыханием и ласками.

Ее пальцы расстегивают пуговицу моих брюк.

— Ты мне нужен. Сейчас.

— Прямо сейчас? — слова покидают мои губы с хрипом. У меня не было секса в машине с тех пор, как я был подростком, не говоря уже о гребаном Wrangler, где любой может пройти мимо. Я отстраняюсь от нее и оцениваю ситуацию, что мне, вероятно, следовало сделать в тот момент, когда Софи уселась ко мне на колени, как чертов подарок. Пустой участок встречает меня как благословение, посланное свыше.

— К черту! — мои пальцы становятся жадными трахальщиками, стягивая ее джинсовые шорты и нижнее белье, спуская их по ее гладким ногам. Она следует моему примеру и с моей помощью стягивает мои шорты.

— Я веду себя рядом с тобой как гребаный подросток, — ворчу я ей в волосы, вдыхая ее пьянящий запах.

Она смеется, хриплый звук посылает прилив удовольствия прямо к моему члену. Я выпрямляюсь, сперма капает с кончика, возбуждение ползет по позвоночнику от мысли о том, что я буду трахать Софи в машине, где все могут видеть.

— Подожди. Презерватив! — ее придыхающий голос эхом отдается в моей голове.

— Черт! — презерватив? Гребаный презерватив! Когда еще, черт возьми, я так увлекался сексом с кем-то, что забывал о презервативе.

Ебаный в рот. Я в недоумении смотрю на свой член, пытаясь обдумать ситуацию, как будто если я буду смотреть на него, это решит мою беду.

Софи игнорирует мою панику, отстраняясь от меня, чтобы взять свою сумочку, пока она ищет решение нашей проблемы.

Правило номер один в Ф1: не трахать девушек без презервативов. Гонщикам не нужны дети и драмы с мамочками. Никто не хочет закончить жизнь, как отец Ноа, с моделью, впивающейся в него когтями за ежемесячный чек.

Но это Софи. Она не стала бы так поступать со мной, манипулировать мной ради своей выгоды. Я знаю ее уже почти весь сезон Формулы-1. Мы друзья. Конечно, с выгодой, но все же друзья. И если что-то случится, я никогда не поверю, что это было сделано намеренно с ее стороны.

Верно?

Конечно, верно. Я гребаный идиот, сомневающийся в том, что она могла так поступить.

— Нашла! Я должна действительно, действительно очистить эту сумочку. Думаю, она с университетской ориентации или что-то в этом роде, но выглядит неплохо.

Она проводит рукой по моему члену, мой член пульсирует от ее ласк. Ее палец проводит по жемчужной капле на кончике, прежде чем она всасывает подушечку.

— Трахни меня. — Я едва функционирую рядом с ней, когда она так себя ведет, как моя чертовка.

— Так и задумано! — смеется она про себя.

Я узнаю марку, когда она разрывает фольгу.

— Это мне не подойдет. Ты что, пытаешься перекрыть циркуляцию моего члена?

Она закатывает глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Не оскорбляй мой размер, женщина.

— Если бы мне нужен был кто-то дерзкий, я могла бы встречаться с Ноа. — Она дразнит меня озорной улыбкой.

— Я тебе покажу кого-нибудь дерзкого. Прямо сейчас, блядь. Ты ведь принимаешь противозачаточные, да?

Она качает головой вверх-вниз.

— Последние пять лет.

— Не хочешь выбросить презерватив, который мне все равно не подойдет? Мы оба чисты, верно?

Что, блядь, я делаю? Думаю своим членом, это точно.

Софи отрицает все и соглашается, и я одним быстрым движением погружаюсь в нее. Она делает резкий вдох, ее голова откидывается назад, кончики ее светлых волос щекочут мои бедра.

Я закрываю глаза, потому что, черт возьми, это потрясающее ощущение. Никогда в жизни у меня не было секса без презерватива, ощущение ее тела — это нирвана, блядь. Я не двигаюсь, не говоря уже о мыслях.

Софи медленно поднимается, привлекая мое внимание к своему блестящему члену. Я в трансе. Ее тепло, ее тело, все, блядь, все. Мое тело поет, когда она снова опускается. Она трахает меня изнутри, сидя на моем члене, ее тело выгибается дугой, а глаза закрываются.

Мой разум онемел, позвоночник покалывает, а пальцы ног загибаются. Все ощущения разгораются внутри,