о том, что происходит, что вот-вот грянет агрессия Германии — извините, не поверю ни при каких обстоятельствах! Это просто абсолютно нереальное описание реакции Сталина — он, видите ли, произнес: «Выходит, Германия собирается напасть на Советский Союз?» Такого в принципе не могло быть, потому как в противном случае получается, что он вообще не получал и не читал никаких сообщений разведки, дипломатов, докладов Генерального штаба и т. д. Но такое начисто исключено! Хотя бы, например, исходя из того же описания самого Фитина, который ясно указал, что на столе в кабинете Сталина стопками лежали многочисленные сообщения и докладные записки…

В-третьих, в этом описании встречи со Сталиным уважаемый Павел Михайлович, вежливо говоря, лихо загнул — агент «Старшина» не сообщал конкретной даты нападения, в анализируемом его сообщении, в том числе и в направленном Сталину тексте сообщения, нет такого указания. Не знать этого Павел Михайлович не мог, как, впрочем, и забыть тоже не мог. У разведчиков профессиональная память устроена так, что все данные, связанные с его деятельностью, они помнят до самой последней секунды своей жизни. Тем более данные, связанные с их деятельностью на крутых переломах в истории Родины.

Но как бы там ни было, согласно воспоминаниям Фитина, с уст Сталина якобы слетело слово «дезинформация». А, как известно, слово не воробей — вылетело, не поймаешь. Хотя, откровенно говоря, до сих пор абсолютно непонятно, к чему конкретно относился этот вердикт Сталина, если, конечно, он имел место быть. Ко всей ли представленной ему в упомянутом сообщении информации или же только к данным, например, о первоочередной бомбардировке московских авторемонтных мастерских — увы, уже никогда не установить с абсолютной точностью. Как, впрочем, теперь уже невозможно установить, действительно ли Сталин озвучил такой вердикт, основания для сомнения в чем есть, причем немалые и веские…

Вот именно в этот факт — за пять дней до нападения Германии с уст Сталина вроде как слетел вердикт «дезинформация» в адрес разведывательной информации — фальсификаторы и вцепились, как голодные псы в случайно обнаруженную кость. Потому что именно это обстоятельство позволяло развить фальсификацию до уровня документальной. Что и было ими сделано.

Но фальсификаторы прекрасно понимали, что вот так, запросто, ввести документальную фальшивку в исторический оборот невозможно. Нужно подготовить научно-историческое сообщество, да и общество в целом, к восприятию фальшивки уже в виде документального варианта как априори факта, то есть факта, не требующего дополнительных доказательств.

Именно поэтому на данном этапе якобы начертанная рукой Сталина матерная резолюция впервые была показана только как цитирование резолюции с сопроводительного письма, которое само-то не было приведено, хотя бы в аналогичном основному сообщению виде. И все это мелким шрифтом было локализовано в сноске на стр. 221 № 4 за 1990 г. журнала «Известия ЦК КПСС», что уже само по себе не может не вызвать подозрение. Ведь если она была бы реальной, так ведь это же могло стать сенсацией громадного значения, и ее надо было бы показывать не в разделе сносок и примечаний, а, как говорится, в основном тексте.

После этого достаточно длительное время сохранялась пауза, причем по объективным причинам — ведь стараниями нобелевского комбайнера, его камарильи предателей и банды во главе с Ельциным рухнул Советский Союз. Тут уж хочешь не хочешь, но без паузы обойтись было невозможно. Пришлось ждать очередного удобного случая для ввода в оборот самой документально оформленной фальшивки.

Таким следующим удобным случаем фальсификаторам представлялось 50-летие Великой Победы. По этому случаю на Поклонной горе поставили стелу с богиней Никой (производства небезызвестного художника и скульптора Церетели), которую в народе до сих пор называют булавкой с букашкой на игле, а также был открыт новый музей, который начал свою деятельность с организации крупномасштабной выставки документов и различных артефактов периода войны.

Именно на этой выставке документально оформленная фальшивка впервые была предъявлена на всеобщее обозрение. Автор этих строк собственными глазами видел ее на выставке.

Правда, предъявить-то предъявили, но никаких координат архивного хранения не показали — видать, в тот период еще не придумали, в какой конкретно архив запихнуть эту фальшивку.

Именно с этого момента и стали проявляться в достаточном для разоблачения количестве такие детали и нюансы, которые, будучи собранными воедино, что, собственно говоря, и сделал автор этих строк, ясно и четко показывают, что это фальшивка, подлая, грязная фальшивка.

К 50-летию Славной Победы, в 1995 г., из печати вышел подготовленный ФСБ в содружестве с «Мосгорархивом» ныне хорошо известный многим интересующимся историей сборник «Секреты Гитлера на столе у Сталина» (М., 1995), на стр. 161–163 которого приведены оба документа, то есть и сопроводительное письмо, и само сообщение. Четко указаны координаты архивного хранения — «ЦА ФСБ. Ф. Зос. Оп. 8. Д. 58. Л. 1914–1916. Заверенная копия». Однако никакой матерной резолюции там нет! Вместо этого там глухая ссылка на «Известия ЦК КПСС» в следующем виде — «Опубл.: Известия ЦК КПСС, 1990, № 4. С.221».

Что называется, картина маслом — не ждали, но приплыли! В 1989 г. «из архивов госбезопасности», в 1990 г. «из архивов партии», а в подготовленной двумя ведущими спецслужбами государства официальной публикации нет даже и тени намека, что была какая-то резолюция, только глухая ссылка на «Известия ЦК КПСС», причем без малейшего объяснения, на кой черт она вообще фигурирует в таком сборнике.

Но вот что интересно. В самом начале этого сборника, на титульном листе, прямо указано, что «в сборнике практически впервые в таком объеме и разнообразии собраны документы внешней разведки, контрразведки, территориальных органов безопасности и пограничной службы СССР, отражающие информационную работу разведки в предвоенный период», а на стр. 18 есть специальная оговорка, поясняющая, как происходила публикация документов: «Как правило, текст документов воспроизводится полностью. Купюры обозначены отточиями в квадратных скобках. Очевидные погрешности текста (опечатки, пропуски букв) исправлены без оговорок. Восполнения недостающих элементов слов даются в квадратных скобках. Тексты документов печатаются по правилам современной орфографии».

Но это еще не все. Представленные в сборнике копии анализируемых документов, прежде всего непосредственно самого сопроводительного письма, четко показывают, что публикация в «Известиях ЦК КПСС» уже была, вежливо говоря, фальшивой, потому как не был указан третий адрес — Л.П. Берия. Публикация архивных документов требует, даже если не приводится его фотокопия, четкого указания всех без исключения адресатов, атрибутов и пометок. Манипуляторы же из «Известий ЦК КПСС», руководствуясь указаниями Яковлева, нагло пренебрегли этим элементарным требованием и Л.П. Берию как адресат не указали. Уже прокол, очередной…

В примечании к этим документам под № 120 (стр. 232–233)