— Если не Солярис, то где? Что дальше? — наконец спросил он.

Эйра пожала плечами.

— Я не знаю, где или что произойдет, когда все это закончится, при условии, что я выживу.

— Конечно, ты выживешь, — твердо и быстро сказал Каллен.

Она слегка улыбнулась ему.

— Было чудом, что мы выжили в Колизее. Я ни на что не надеюсь. Я знаю, во что ввязываюсь. Но, — продолжила она, прежде чем он успел что-то возразить, — если я выживу, то, думаю, хочу отправиться на поиски того, что для меня является домом.

— Где ты собираешься его искать?

— Где угодно. Везде. — Слова были такими же лёгкими, как морские птицы, которые следовали за кораблём, без усилий паря в воздухе. — Может быть, мой настоящий дом где-то там, за далёкими морями. Может быть, он прямо за этим горизонтом. — Эйра указала вдаль. — Может быть, он всё ещё в Солярисе, и я не узнаю этого, пока не исследую всё остальное и не пойму, что нигде мне не будет лучше.

Эйра наслаждалась ощущением палубы под ногами, которая резко контрастировала с мягко покачивающейся водой. Огромный океан простирался далеко за её пределами, и всё же её сила смешивалась с ним. Солёный ветер в волосах… Здесь действительно было спокойно, и она могла бы остаться здесь, пока не найдёт место, предназначенное ей судьбой.

— Думаю, что сяду на корабль, который даст нам Адела, и когда все это закончится, я собираюсь исследовать все, что смогу, насколько позволят ветры и течения.

Каллен снова замолчал. Она дала ему время обдумать то, что она только что сказала. В животе у неё завязался узел, вытесняя жар, который остался после их близости. Каллен так же, как и она, искал себя. Но если какая-то часть его души стремилась к титулам, дворам и балам… для них это был конец. Может, не сразу, но в конце концов. Потому что, хотя Эйра ещё не знала, где ей суждено быть, она понимала, что ей не место среди знати. Оставалась надежда, что это не помешает им наслаждаться обществом друг друга в ожидании…

— Что ж, если ты собираешься зайти так далеко, как позволяет море, то иметь рядом с собой Гуляющего по ветру было бы полезно.

Эйра резко повернулась к нему. Она почувствовала, как у неё приоткрылись губы, а рот открылся от удивления. Она отчётливо услышала его. И всё же она сомневалась.

— Каллен… то, что ты говоришь…

— Я знаю, что говорю, — мягко остановил он ее. Каллен взял ее за руку и переплел свои пальцы с ее. — Каждому капитану нужен первый помощник. Или, по крайней мере, кто-то, кто может быть уверен, что ветер всегда дует в паруса.

— Но твоя семья…

— Мой отец, вероятно, мертв, — тихо сказал он. Инстинктивно он повернулся на восток, глядя в направлении Меру. — Моя мачеха, вдова, вызовет сочувствие при дворе. С ней всё будет в порядке. И я никогда не был её любимчиком… Там мне больше нечего делать, кроме как притворяться тем, кем меня хотят видеть другие. Бездумно существовать, где я никогда не спрашиваю себя, чего я на самом деле хочу.

Эйра молча признала, что это звучит ужасно… но это была жизнь, которую он выбирал или, по крайней мере, принимал до сих пор. Неужели он действительно хотел все бросить?

— Как бы то ни было, жизнь, которую я хочу прожить, не будет полна похвал и удобств. Это будут трудности, голодные ночи и холодные дни.

— Если я и изголодаюсь, то только по твоим поцелуям. Если мне будет холодно, то только потому, что я в ожидании, когда ты придешь и согреешь меня. — Он посмотрел ей в глаза, подойдя на полшага ближе. — Твой дом может быть где-то там… но я искренне верю, что мой дом может быть с тобой.

— А что, если я выберу кого-нибудь другого? — прошептала она.

— Оливина? Ты можешь произнести его имя. — Каллен усмехнулся. — Мы оба хорошо знаем друг друга.

— Никогда не знаешь, вдруг, какой-нибудь здоровенный матрос собьет меня с ног и похитит мое сердце. — Эйра перекинула косу через плечо и искоса взглянула на него.

— Возможно. — Каллен, казалось, по-прежнему не был обеспокоен. — Эйра, я знаю, что ты не можешь обещать, что будешь чувствовать, кого выберешь, если вообще кого-то выберешь. Точно так же, как я не могу обещать, что буду чувствовать через год, пять лет или больше. Вечность — это очень далеко. Но сейчас я понимаю, что тебе нужно найти то, чего ты хочешь, для себя. Как и мне. Так что даже если он тоже будет рядом с тобой, даже если у тебя будет сотня любовников, я всё равно хочу пойти с тобой, потому что я иду не ради него, не ради них и не ради кого-то ещё, я иду ради себя и ради тебя.

Ее охватил шок. Вернулся жар, окативший ее тело с головы до ног и наполнивший тоской и восхищением. Со всеми эмоциями, которые она не испытывала к Каллену уже долгое время, и, возможно, никогда так искренне и сильно.

— Ты уверен? — Она старалась, чтобы в её голосе не прозвучала надежда. Это должно быть его собственное решение.

— Если я передумаю, я дам тебе знать.

— Но…

— Эйра, ты постоянно говорила мне, что я не могу всегда жить ради других. Что я должен жить ради себя. Я принял твои слова близко к сердцу. Это то, чего я хочу для себя, и я иду вперёд с открытыми глазами.

— Тогда… — её пальцы крепче сжали его руку, — для меня будет честью видеть тебя в своей будущей команде.

Якорь с грохотом и лязгом упал с борта корабля в воду. Вдалеке, на самом краю горизонта, виднелась серая полоса, где туманное рассветное небо встречалось с водой. Полоса была настолько тонкой, что, возможно, это была просто иллюзия. Но Эйра знала, что это не так.

Это была Карсовия.

— Ее Ледяное Величество хотела бы повидаться с тобой, прежде чем вы сойдете на берег, — прервала Ворона короткий разговор, который они все вели на носу судна, обсуждая, что им уготовила судьба. Они пытались составить план действий. Казалось, Эйра даст ответы на все вопросы.

— Я уверена, что скоро вернусь. — Она попрощалась с друзьями и последовала за Вороной в каюту Аделы. Ворона, как обычно, отошла в сторону, позволив Эйре войти одной.

Адела, как часто бывало, была за столом. Но вместо того, чтобы сидеть, она стояла, склонившись над картами. Металлические инструменты картографа сверкали на солнце, отбрасывая блики на выделанную и окрашенную кожу. Королева пиратов едва взглянула на Эйру, когда та подошла.

— Мы здесь, — сказала