– Что вы! – абсолютно искренне воскликнула она. – Спасибо вам! Это… это не передать никакими словами. Я даже мечтать не могла, что такое возможно!

– Хорошо, – кивнул он. – Я рад.

Он действительно был рад, удачно получилось.

Обращение Богданы было запланировано заранее. Последние шесть лет девочка росла, можно сказать, на его глазах, поскольку ее отец Николай Король и мать Стефания выступали младшими партнерами в его коллекционно-антикварном бизнесе. Так что в их доме он бывал неоднократно. Да и к себе приглашал. Тщательно приготовившись, разумеется (не все стоило показывать людям, даже знающим толк в предметах старины, в этом доме, отнюдь не все). Друзьями не стали – какие могут быть друзья у того, кто больше трех тысяч лет топчет эту грешную землю? Но на девочку Богдану он внимание обратил сразу. По своей нервной организации и чертам характера (резкая смена настроений на фоне романтическо-фантастических воззрений и любви к соответствующей литературе и кино в сочетании с хорошо воспитанным крайним эгоизмом и властолюбием) девочка идеально подходила для того, чтобы стать вампиром. И не просто вампиром, а вампиром непримиримым. Такие вещи он чуял сразу, этот опыт был сродни тому, который позволил ему проинтуичить провал Журбы до того, как провал случился.

И тут вопрос вставал исключительно остро.

Поскольку время открытия врат приближалась, а вот непримиримых – тех, кто готов был ходить на ту сторону ради крови и древнего права, было мало. Не то чтобы совсем край, но – впритык. Тут срабатывали сразу два фактора. Первый – все больше непримиримых вампиров в силу различных причин (мода, опасение перед расплодившимся и добившемся большого технического превосходства человечеством) переходили на сторону новых и отказывались от человеческой крови как таковой (следовательно, и резона охотиться за чертой раз в сто двадцать лет у них не было никакого). И второй – растущее количество самих «бессмертных». Сорок восемь человек по всему миру – это очень много. И всем нужна кровь, которую могут доставить только непримиримые.

Жесточайшая конкуренция. Так это всегда называлось. Не позаботишься о себе сам, никто о тебе не позаботится.

Но мало выбрать подходящего кандидатана роль непримиримого. Нужно еще, чтобы сами непримиримые одобрили кандидата-человека, и тот добровольно согласился принять обращение. А это случалось крайне редко, поскольку вампиры, вопреки сказкам, мифам и легендам, не любили обращать людей, предпочитали продолжать род естественным путем.

И в довесок ко всему он с трудом мог признаться себе в том, что колеблется и по абсолютно человеческим, скажем так, соображениям. Да, именно так, человеческим. Все-таки это были его партнеры, они любили друг друга и свою дочь, что было заметно. Он и сам, глядя на Богдану, часто замечал, как в его давно окаменевшее сердце проникает теплый светлый лучик – так солнце заглядывает порой в захламленную, вросшую в землю и затянутую мхом лесную хижину и освещает на хромом трехногом столе последнее целое блюдце кузнецовского фарфора с зелеными и золотистыми листьями по краям. Не то что бы этот лучик как-то влиял на его решение сделать из Богданы непримиримую вампиршу – ни в малейшей мере. Но он был.

Кожевников все ждал, когда младшие партнеры, Николай и Стефания Король, его предадут, подставят, соблазнятся на хороший куш за счет его интересов (были такие возможности и неоднократно), дадут ему повод, пусть и весьма условный, отнять у них дочь. Но они были возмутительно честны и повода не давали. А время открытия врат не просто близилось, оно уже наступило, врата открылись, и дальше ждать было нельзя. Он, конечно, любил риск, но не настолько. Поэтому в одну прекрасную ночь с 17 на 18 сентября Богдана Король была взята людьми Степана Евгеньевича Журбы в районе лесопарка Горькая Вода и доставлена на улицу Гоголя, дом семь. Здесь ей было сделано предложение, от которого она не смогла и не захотела отказаться.

А вот молодой человек по имени Олег, который был вместе с Богданой, оказался проблемой. Оставить ему жизнь, во всяком случае, на какое-то время, попросила Богдана, и Павел Андреевич не смог отказать своей избраннице, от которой он ожидал так много в будущем.

– Итак, – произнес он. – Надеюсь, наш договор остается в силе. Через четверть часа здесь будет пять человек, жизнь и кровь которых я отдаю вам. Устроит?

– Вполне, – наклонил голову Виктор. – Благодарим.

– Это еще не все, – продолжил Павел Андреевич. – Как мне только что стало доподлинно известно, люди, с которыми вы так… неудачно столкнулись вчера ночью, полчаса назад прошли сквозь врата и теперь находятся на той стороне. Думаю, вам не составит особого труда их там найти.

– Мы их найдем, – сказал Виктор. – Они умрут.

– Хм.

– Вы против?

– Дело ваше, понимаю. Вампирская честь, месть и традиция, освященная веками. Но… Если вы доставите мне их живыми, я буду благодарен, скажем так.

– Обычной благодарности мало.

– Это выгодно и вам самим. Подумайте. А вдруг они действуют не самостоятельно? Если они только часть глубоко засекреченной организации, которая поставила себе целью свести с лица земли всех непримиримых, а возможно, и новых вампиров тоже? Заодно разобраться и с нами, бессмертными. А мы ни сном, ни духом. Может такое быть?

– Маловероятно, – улыбнулся Виктор. Но улыбка вышла слегка кривоватой.

– Но не абсолютно невероятно, верно?

– Мне с трудом верится в тайную организацию людей, о которой не знали бы ни вы, бессмертные, ни мы.

– Мне тоже, но, как видите, я не исключаю подобного. Просто на основе собственного опыта.

– И насколько это может быть серьезно?

– Они лишили жизни двух непримиримых. Двух, Виктор! Когда хоть что-то похожее случалось в последний раз?

– Хорошо, – чуть подумав, кивнул Виктор. – Возможно, вы правы. Мы постараемся. Мало того. Пожалуй, мы даже попросим помощи. Нам как раз тут недавно предлагали.

– Кто?

– Французские друзья, скажем так.

Павел Андреевич задумался. Он немного знал французских непримиримых. Клан Дюбуа. Изабель и Морис, брат и сестра. Изабель главная.

– Дюбуа? – спросил он.

– Они самые.

– С чего бы вдруг они решили помочь?

– Все абсолютно бескорыстно. Они узнали о наших проблемах с людьми, проникшими сквозь врата, и поняли, что это и их проблемы тоже. Война между людьми и вампирами никому не нужна.

– Хм. Ладно, пусть помогают, если хотят, –