Эти твари расступались, создавая коридор от раскрытой двери до меня, и по этому коридору двигалось…

— Дорого бы я дал, чтобы посмотреть на тебя без щита, — пробормотал я.

Оно напоминало человека. Невысокого, но невероятно грузного. Щит, конечно, добавлял искажений, однако вий, похоже, был и без того деформированным дальше некуда.

Самой жуткой частью были, разумеется, веки. Морщинистые тяжёлые веки, опускающиеся до самой земли.

От этого зрелища разом обалдели все охотники. Они в первый и, скорее всего, единственный раз в жизни видели вия. Пусть моими глазами, пусть в искажённом отражении, но — видели.

Все замерли, кто где был, раскрыв глаза и рты. Для тех обычных людей, кто в этот час за каким-то хреном выперся из дома, охотники, наверное, выглядели бы как сектанты, исполняющие что-то странное.

Один Неофит не замер. Он как раз приблизился к дому напротив Гостиного двора и обнаружил приоткрытую дверь. Вий в практическом уме парнишке вызвал лишь одну вялую реакцию, презрительную мысль: «Жирный дед!»

После чего Неофит толкнул дверь и вошёл в тёмное помещение. Наученный горьким опытом, первым делом накинул Доспехи, а уже потом приступил к осмотру. Свет лился со второго этажа, и Неофит пошёл, неслышно ступая по ступенькам лестницы. Под его небольшим весом не скрипнула ни одна доска.

— Поднимите мне веки! — От голоса вия задрожало всё. Задребезжали подсвечники; по церкви пролетел порыв ветра, и свечи погасли вовсе. Темно стало, как в заднице.

— Ну, здрасьте, — проворчал я. — Не, мы так не договаривались!

Десять родий у меня забрала очередная прокачка Светляка. Но зато по итогу я разом сотворил аж десяток ярчайших огней, которые разлетелись по церкви.

— Поднимите мне веки! — повторил вий. — Не вижу!

Над ним метались сразу три Светляка, и я внимательно разглядывал отражение. Как и рассказывала старушка в деревне, к вию подскочили двое упырей с вилами и, зацепив веки, принялись с усилием их поднимать.

— Мужик, тебе бы пластику сделать, — пробормотал я. — Это ж дичь какая-то — так ходить! Неудобно, поди…

Ещё парочка вурдалаков рванула на подмогу упырям. Схватились за ручки тех же вил, и веки поползли быстрее.

Под ними не оказалось ничего. Ну, либо щит не был способен отразить того, что таилось в глазах вия. Проверять я не стал. Всё-таки эти тысячи погибших в битве с предыдущим вием — это ж-ж-ж неспроста. Будь там реально такая мощь — меня бы уже как песчинку снесло. А…

В Круг ударила серьёзная мощь. Эхо от удара прокатилось по всем охотникам. Даже Неофит замер на середине второго пролёта.

— Не вижу!!! — проревел вий.

— На голос иди! — крикнул я.

Так, ладно. Шутки шутками, а мочить эту гадость как-то надо. Начнём с самого, что ни на есть, канона. С Удара.

Я кастанул Удар, на этот раз не мысленно. Вытянул руку в сторону вия и изобразил Знак пальцем в воздухе. Опасался, что если использую мысль, то Удар придётся в щит, и полезный артефакт выбьет у меня из руки.

Голова вия дёрнулась, но не так, чтобы очень.

Ясно. Понятно. Хватит полумер.

Я инвестировал ещё десять родий в очередную прокачку Удара. Ранг позволял, а справочник обещал блага. Вий стоял от меня всё же далековато, Удар мог просто достичь его на излёте. Тогда как в новой прокачке расстояние уже не должно было помешать.

Ещё раз изобразив Знак, я увидел, как голова вия мотнулась серьёзнее. Он даже сделал пару шагов назад. Упыри с вилами, завизжав, шагнули следом, чтобы не уронить драгоценные веки.

— Не вижу! Всё равно не вижу! — застонал вий. — Принесите…

— Только бы не флюгегехаймен, — попросил я высшую силу.

Но вий меня удивил.

— Принесите мои глаза! — крикнул он, и толпа вурдалаков опять кинулась в дверь, из которой вновь полился загадочный свет.

— Ну да, логично, — кивнул я. — Без глаз смотреть — такое себе…

Тем временем Неофит поднялся до верха лестницы и остановился, глядя в раскрытую дверь комнаты. В отличие от вия, зрелище, увиденное им здесь, показалось действительно шокирующим. Впервые в жизни Неофит видел взрослого мужика, играющего в куклы.

Я и многие другие — Амвросий и прочие бывшие члены Ордена Белых Ночей — мигом узнали Мефодия. Это на него смотрел Неофит, а вместе с ним и мы. Мефодий стоял на коленях в освещённой свечами комнатке. Перед ним — игрушечный гроб и игрушечный аналой с игрушечной фигуркой меня. Вокруг расподожились фигурки разнообразных чудовищ, к которым Неофит не приглядывался, ибо испытал презрение к такому детскому саду. Но центральная фигура не могла не привлечь его внимания.

В правой руке Мефодий держал крестовину, от которой шли ниточки к кукле-девушке, одетой в белый саван. Только этой куклой он управлял, заставляя её бестолково носиться взад-вперёд.

«Гаси, — сказал я мысленно. — Давай, пацан. Один удар. Он тебя не видит и не ждёт атаки».

И Неофит ударил. Слабым Ударом, без прокачки, но — в голову. И мы добавили столько сил, сколько смогли. Столько, сколько влезло в Удар.

Мефодий упал. Он выронил куклу и откатился к окну, но не вырубился, только обалдел на секунду. Однако и этого хватило, чтобы переломить ситуацию в корне.

Варенька вздрогнула и замерла. Потом огляделась, увидела вокруг толпу тварей и истошно завизжала.

— В круг, дура! — рявкнул я.

Варенька рванула в Круг. Когда я хотел впустить к себе кого-то — впускал, с этим проблемы не возникало.

— Господи, какой кошмар! — залепетала Варенька. — Да что же это такое… Как же я… Мы погибли!

— Да хрена с два, щас!.. Терминатор! — завопил я во всю мочь своих лёгких. — Настало твоё время!

С грохотом вылетела входная дверь, и в храм ворвался терминатор. Загремели