– Ты сказала, что твой отец с Чулуном что-то решили насчёт меня? – наконец натужно произнёс белояр.

– А-а, да. Я совсем забыла,– оживилась Нейва.– У отца есть знакомый – старейшина каядов Нёкун. Он тоже кузнец, как и Чулун, но ещё он один из шаманов Далха-Кота. Отец недавно подарил их нойону ловчего сокола и потому они хотят отдариться. Так вот, отец попросил их об услуге. Они втроём приедут сюда, и тогда Чулун в их присутствии назовёт тебя вольным человеком, а отец тотчас заберёт тебя в свой курень. Тогда ты будешь под защитой Далха-Кота, и никто из старейшин или нойонов не сможет сказать слово против тебя. Ну, а там, ты сам решишь, когда тебе оставить службу. Вот.

Выслушав Нейву, белояр хмыкнул. На словах-то всё выходило складно, вот только девчонка забыла упомянуть о том, что ему придётся прослужить у её отца самое малое два года. Он знал об этом, ибо в своё время сам помогал Чулуну снаряжать его среднего сына на службу в курень Далха-Кота. К тому же сейчас война и все коттеры, способные держать в руках оружие, призваны в войско, и он тоже может оказаться среди тех, кого позовёт зычный рёв боевого рога. Нет, он не трус, но не все возвращаются из походов.

Правда, это предложение давало возможность рано или поздно вернуться на родину. Ревун знал, что, несмотря на его силу и выносливость, по сравнению с местными он всё равно не воин. Покинь он сейчас курень Чулуна, и первый же встречный лиходей спеленает его арканом. Ну, а вновь оказаться на рабском торге он не хотел.

– Ну, коли так, то яз согласен,– проговорил Ревун, обращаясь к девушке.

– Ну, тогда я пойду.

– Иди.

Ревун пожал плечами и отвернулся. Но Нейва ещё немного потопталась на месте.

– Можно я буду приходить к тебе? – обратилась она к нему.

Белояр вскинул голову, и она прочла в его взгляде недоумённое удивление.

– Приходи,– несколько растерянно ответил он.

Нейва повернулась и вышла из сарая. Оказавшись снаружи, она огляделась: не видел ли кто, как она навещала белояра? Но сновавшим между юртами и навесами людям было не до неё. Вооружённые всадники забирали тяжёлые мешки с коваными наконечниками для копий и стрел, и отъезжали прочь. Двое воинов, стоя рядом с кузницей, спорили с одним из работников Чулуна насчёт стремян. Кто-то тащил за юрту упирающегося барана.

Некоторое время она наблюдала всю эту суету, а затем пошла к жене кузнеца. Надо было обязательно встретиться и поговорить с ней.

Нейва застала Лабити процеживающей молоко. Об её ноги, вымогая сливки, тёрлась большая полосатая кошка. Домашняя любимица громко мурлыкала, изредка задирая морду и издавая протяжное мяуканье.

– А-а, это ты девочка! – женщина улыбнулась Нейве.– Здравствуй, здравствуй! Как ты?

– Спасибо, ничего.

– Где ты была так долго? – поинтересовалась она у девушки, но та промолчала. Лабити поглядела на Нейву и хитро прищурилась.

– Мне-то можешь сказать,– добродушно усмехнулась она.– Это наши мужчины только и знают, что скакать на коне да задираться между собой. Им не понять…

Увидев мелькавшие в глазах Лабити лукавые огоньки смеха, Нейва невольно улыбнулась в ответ.

– Я вот всё думаю о вашем работнике. Ну, о том белояре. Почему он тогда так поступил? Другой бы на его месте попробовал оправдаться и избежать столь позорного наказания, а он смолчал. Знаешь, чувствую, что я виновата перед ним. И…

– И приехала ты сюда не для того, чтобы поболтать со старой Лабити, а чтобы увидеться с ним,– перебила её жена кузнеца, и её губы тронула понимающая улыбка.– Всё очень просто, девочка моя. Просто ты не хочешь признаться сама себе, что влюбилась в него…

– Нет, как можно,– покраснела Нейва.– Он же простой работник. Да к тому же не нашей крови. Мне просто стало жалко его вот и всё…

– Не говори мне,– лукаво сверкнула глазами Лабити.– Я-то вижу, что он тронул твоё сердце.

От дальнейших оправданий Нейву спасло появление гонца от Сузге-хатун. Та срочно вызывала её в свой курень. Нейва извинилась перед Лабити, за то, что не сможет помочь ей, и сев на коня, последовала за посланцем.

По дороге им не раз приходилось сворачивать в сторону, уступая путь отрядам воинов, двигающимся через Баргу. Те, которые прибыли издалека, были покрыты пылью и ехали на усталых от долгого перехода конях. Сама станица как бы разрослась. Вокруг неё во множестве появились юрты и походные шатры. На майдане было полно народу, как в день прихода торгового каравана. Многие спешили запастись в поход недостающим снаряжением.

В бывшей ханской ставке, как и в курене Чулуна тоже царили оживление и суета. Но если там собирались в поход на врага, то местные обитатели действовали так, словно готовились к перекочёвке. Мужчины носили какие-то мешки и сумки. Женщины таскали за собой детей, укладывая на телеги различный скарб. Решётки нескольких наполовину разобранных юрт, белели мёртвыми костяками.

Лишь только старый чёрно-белый кот, некогда принадлежавший самому Хайдару, невозмутимо сидел посреди всей этой суеты, сохраняя спокойствие. Вылизывая лапу, он время от времени бросал свой взгляд на мельтешивших среди повозок людей. Казалось, что в его жёлтых, наполненных мудростью глазах, двуногие хозяева выглядели неразумными котятами, затеявшими бесполезную возню.

Сузге встретила Нейву стоя у порога юрты ранее принадлежавшей Джучиберу. Она была одета в белые скорбные одежды, только по ним Нейва смогла опознать сестру своего