Дверь за Бергом захлопнулась. Трансгендер показал двери язык и принялся ходить по квартире. Покрутился перед зеркалом, вытряхнул из сумки принесенные курьером обновки — свои и берговские. Немного постоял у окна, самую чуточку раздвинув шторы и принялся невесело размышлять о том, что происходит.

Хорошего в происходящем было мало. Человек, считавший себя Марысей, еще вчера полагал, что подруга Зи отвезет их на границу, краш договорится с пограничниками — кто посмеет остановить американца, да еще в армейской форме? И через несколько часов они будут «зажигать» где-нибудь в Молдове или Польше. А потом он обещал взять ее в Америку — и все будет просто ауфф!

В реале все пока было криповым[119]. Милый заявил, что переход через границу сейчас невозможен: на ближайших пограничных переходах их будут искать в первую очередь. Сейчас Драго пошел на встречу с человеком, который должен помочь им выбраться из Львова, но как и куда — не сказал. Не доверяет ей! Она помогла ему сбежать из Исследовательского центра — а он секретится от нее! Обидно! Не обнимет, не приласкает — одни секреты и пугалки! А еще Зи: Драго считает, что ее тоже будут искать. Да как ее найдут-то?

Марыся фыркнула: мужчины просто любят все усложнять!

Однако, вспомнив о подруге Зи, она ощутила легкое беспокойство: а вдруг они с крашем и вправду подвели ее? Надо бы позвонить, узнать — как она?

Марыся снова полезла в сумку Берга, нашла на самом дне три айфона — еще новенькие, в фирменной упаковке. Драго запретил ей звонить кому-либо — но ведь он не узнает! Она только спросит у Зи — как дела? И все!

В трубке потянулись длинные гудки, потом раздался приятный голос:

— Аллёу! Вас слушают!

Голос был мужским, и Марыся испугалась: это была не Зи! И совсем было нажала кнопку отключения, когда из трубки послышалось:

— Это ты, Марыся? Приве-е-ет, милая! Аллёу!

Поколебавшись, Марыся снова прижала трубку к уху:

— А где Зи?

— Она в душе, милая! — немедленно отозвался голос. — Сейчас я ее позову!

— А ты кто?

— Ее дружок, амиго! Так позвать подругу, или сама попозже перезвонишь?

— Перезвоню, — пообещала Марыся и поскорее отключилась.

Сердце колотилось сильно-сильно. Гей трясущимися руками вложил айфон в упаковку, привел сумку в порядок и уселся на диван, не сводя с нее глаз.

Постепенно она успокоилась. Человек назвал ее по имени — значит, Зи рассказала о ней. Предложил тут же позвать подругу… Голос у мужчины был тягучий, приятный. Марыся видела много приключенческих фильмов, и помнила, что когда хотят узнать, с какого телефона звонят, стараются затянуть разговор. Дружок Зи разговор не затягивал — значит, все в порядке! Подожду пять минут — и снова позвоню, решила она. Если ответит не Зи — говорить ни с кем не буду, сразу отключусь.

Транс-персона снова раскрыла сумку, и тут же с досадой прищелкнула языком: каким же мобильником она пользовалась? Все фирменные коробочки были одинаковыми…

* * *

Тёма отшвырнул наушники и в два прыжка очутился у теннисного стола. Заряженный шприц был наготове, игла быстро нашла вену. Картежник заглянул ему через плечо:

— Время звонка для рапорта я отметил. Чего ты вошкаешься? Нечего с падлой этой церемонится! Вводи быстрее!

— Дурень… Бемегрид надо вводить медленно, иначе не подействует. Нож подай!

Отбросив пустой шприц, Тёма двумя взмахами ножа бесцеремонно рассек скотч на руках жертвы, порезы на коже тут же наполнились кровью. Мадам Зи вскрикнула и тут же получила оплеуху:

— Подымайся, тварь! Живо! Шевелись, пока я тебе низ не порезал!

Стоная и охая, Зи с трудом села. Потрясла головой, с ужасом оглядела ожоги на груди и ногах. Тёма поднес трансвеститу полстакана горилки, поторопил:

— Пей! И не придуривайся, все у тебя в порядке! Вот твой мобильник — сейчас должна твоя Марыся перезвонить, — новая оплеуха. — Ты все поняла, падла?

Тёма передал нож Кастусю, метнулся к своему столу, надел наушники и принялся звонить в центр аудиоперехвата.

Кастусь легонько ткнул ножом в горло жервы:

— Ничего лишнего не говори! Ты была в душе, а до этого барахталась в постели со своим амиго. Сделаешь все как надо — отпущу, живи дальше! Подашь тревогу — жуткой смертью помрешь, дрянь этакая! Ну-ка, скажи что-нибудь!

— Что… Что сказать?

— Что-нибудь! Стишок скажи! Хочу послушать — как ты говоришь!

— Какой стишок? Ой, больно! Вы меня правда отпустите?

Розовый телефон снова зазвонил. Кастусь протянул жертве мобильник, сделал страшные глаза:

— Отвечай, падаль! Спокойно говори! — нож снова прижался к горлу.

— Ой… Алё, слушаю! Ага, я… В душе была, с другом… Флексила[120].

— Привет, Зи! У тебя все в порядке?

Тёма беззвучно выругался, обернулся и покрутил кистью, приказывая продолжать разговор.

— У меня? У меня все… в порядке у меня… Марыся!

— Что?

— Жалко, что я твоему крашу… Ну, дружку! Жалею, что свой телефончик ему не отдала!

— Какому дружку? — не поняла Марыся. — Какой телефон?

Мадам Зи замолчала, оглядывая лица своих мучителей. Трансвестит понимал, что живой отсюда ей не уйти. Человек у компьютера скалился и делал страшные глаза — надо было продолжать разговор. И тогда найдут и этого дурачка Мотьку… Мадам решилась:

— Дура я… И ты дура, — Зи вздохнула, схватила свободной рукой лезвие ножа, попыталась отвести его от горла и громко крикнула. — Беги, дура!

Кастусь, не сумев вовремя схватить телефон, одним движением перерезал жертве гортань. Зи захрипела. Убийца еще раз взмахнул ножом и повернулся к Тёме:

— Вот падла какая! Предупредила! У тебя как?

— Вроде успел геопозицию снять. Кое-как успел — эта тварь щас с другого телефона позвонила! Щас… ага, есть! Улица Повитрянская, 36.

Второй картежник встал, сбросил на кровавую лужу под теннисным столом одежду Зи и распорядился:

— Кастусь, передай координаты квартиры на базу — пусть подтягиваются прямо по адресу! Ты остаешься здесь. Заверни падаль и в багажник ее.

Выбираясь из дома к машине, Тёма громко сожалел, что гея пришлось срочно зарезать:

— Хотел с падлы кусок шкуры ее поганой снять — чехольчик для ножа сделать. Как у нашего Бориски, видел?

Выскочив на улицу, убийцы замерли: их автомобиль был заблокирован полицейским фургоном, а четвертый член бригады пытался объяснить двум вооруженным патрульным, что дезертиров и уклонистов от мобилизации нужно искать в другом месте.

Патрульные требовали предъявить бумагу из военкомата. Взяли в оборот и Кастуся с картежником. Пришлось звонить шефу — пока тот связался с полицейским начальством, время неумолимо шло. На Повитрянскую убийцы помчались только через шестнадцать минут после