Тем временем, верные своему слову, трое наших бесстрашных друзей из Королевских ВВС исполняли оскароносную роль «людей, не пожелавших быть узнанными». Накинув куртки на склоненные головы, они привлекли к себе внимание собравшихся журналистов и отвлекли внимание от нашей машины.

Через несколько минут мы уже ехали по центральным улицам столицы Ирака, преследуемые целыми машинами фотографов, репортеров и операторов. Я постоянно следил за происходящим снаружи, заглядывая за занавеску, отгораживающую нас от папарацци, и был поражен отсутствием вокруг разрушений. Я ожидал, что город превратится в разбомбленное месиво, напоминающее о массированных налетах, но все, что я увидел, — это несколько разрушенных зданий, при этом соседние дома с ними, как правило, совершенно не пострадали. Так мы и ехали 20 минут до аэропорта, постоянно преследуемые прессой.

Однако у входа в аэропорт им пришлось бросить свою добычу и жалобно наблюдать с периметра, как мы подъезжаем к двум ожидающим нас самолетам «Боинг-727» швейцарской авиакомпании «Свиссэйр».

Мне так отчаянно хотелось сесть в этот самолет, что я едва не пустил слюну, а мой пульс участился при мысли о том, что, возможно, уже через полчаса я поднимусь в небо и навсегда распрощаюсь с Ираком. Двери открылись, и Энди выскочил наружу, помогая мне сделать то же самое. Мак был так увлечен, что почти попытался сделать то же самое сам, но представитель МККК удержал его, пока не будут свободными руки. К тому времени, когда Мака подняли на борт, я уже хорошо устроился в задней части самолета.

Как и следовало ожидать, на загрузку самолета его нетерпеливым грузом ушло всего несколько минут. Наш самолет был заполнен в основном британцами и американцами, другой — кувейтцами и представителями других арабских стран коалиции.

В салон поднялся главный координатор МККК и пожал всем нам руки, пожелав удачи. До этого момента я не понимал, что они не летят с нами, — им еще предстояло репатриировать более 300 кувейтцев, и работа была далека от завершения.

Когда люки на борту были, наконец, закрыты и взревели турбины, я подумал о том, насколько непритязательно смиренны и уверены в своей работе эти люди. Отдавать себя в руки известных тиранов, помогать и защитить совершенно незнакомых людей — людей, которые не так давно были архитекторами того, что им совершенно не нравилось, — было актом полной самоотверженности.

Самолет проехал по взлетно-посадочной полосе и вырулил в самую дальнюю точку, а затем развернулся, чтобы приготовиться к взлету. Когда тяга увеличилась, и лайнер рванул вперед, я напоследок увидел изображения Ирака, прежде чем нас поглотили серые облака. Багдад, некогда оживленный улей и жемчужина Ближнего Востока, теперь исчез под самолетом, превратившись в печальную и разбитую оболочку своего прежнего «я». Его жители приняли на себя гнев Запада, однако Саддам Хусейн оставался у власти, и, казалось, был непобедимым; его по-прежнему следовало опасаться.

Через несколько секунд город полностью скрылся из виду, и теперь началось напряженное ожидание. Все на борту думали или беспокоились об одном и том же, — иракцам ничего не стоило запустить в сторону самолета зенитную ракету. Нам предстояло преодолеть огромную территорию, прежде чем мы окажемся в безопасности на границе с Саудовской Аравией. Минуты шли все медленнее, и хотя разговоров было много, они стали заметно приглушенными, как будто все на борту вели обратный отсчет.

Затем, внезапно и без предупреждения, с правого борта появилась пара американских Ф-16. Один из летчиков сманеврировал так, что фактически сел прямо на крыло «Боинга», придвинулся к нам как можно ближе, сорвал с лица кислородную маску, и стал снова и снова бить левой рукой по воздуху. Внезапно истребитель поднялся над лайнером, и, все еще оставаясь в поле зрения, совершил оборот вправо на 360 градусов, одновременно выпуская во все стороны тепловые ловушки. Затем он вернулся в исходное положение над крылом нашего самолета, так близко, что я мог легко разобрать кричащее, счастливое лицо молодого летчика. Этот маневр повторялся снова и снова, и каждый раз летчик пытался добиться более совершенного результата. Послание было громким и однозначным: «Не волнуйтесь, мальчики, теперь ни один иракец не посмеет вас тронуть; мы отвезем вас домой». С противоположной стороны появилась пара «Торнадо». Они тоже прижались к фюзеляжу, их летчики были чуть более сдержанными, но не менее восторженными, с улыбками от уха до уха. Глядя то на одно крыло, то на второе, я почувствовал, что у меня невольно наворачиваются слезы, поскольку напряжение наконец-то начало спадать, и когда мы пересекли границу Саудовской Аравии на двух пассажирских самолетах, сопровождаемых с обеих сторон истребителями, я понял, что наконец-то свободен.

ГЛАВА 18

Направляющийся на родину

Атмосфера на борту самолета была абсолютно эйфорической, повсеместно велись бурные разговоры. С таким же успехом это могло быть началом организованного туристического тура, настолько праздничным было настроение.

Перед посадкой в Эр-Рияде американский подполковник, являвшийся старшим офицером на борту, сказал всем, что из самолета все будут выходить в зависимости от звания, но, естественно, кувейтцы должны были занять почетное место вместе с нами. Мы с Энди и Маком решили, что сидя сзади, не будем втроем играть в эту игру и останемся в самолете, пока не прибудут представители нашего подразделения, чтобы сопроводить нас. Оскорбленный полковник направился к нам в конец самолета, чтобы перекинуться парой слов, но когда понял, что на самом деле имеет дело с тремя спецназовцами, двое из которых были ранены, его отношение полностью изменилось.

— Я просто хочу сказать вам, ребята, — начал он с сильным техасским акцентом, — что считаю вашу работу фантастической. Для меня большая честь и привилегия пожать вам руки.

Сначала я подумал, что это сарказм, но по мере того как он продолжал говорить, я понял, что он искренне гордится знакомством с нами. Это была открытая демонстрация эмоций, к которой мы, выходцы из более консервативных кругов, не очень-то и привыкли. Он стоял и болтал еще добрых десять минут, пока стремительное снижение самолета не возвестило о нашем скором прибытии и не заставило его вернуться на свое место.

Международный аэропорт Эр-Рияда был переполнен высокопоставленными лицами и представителями СМИ всех стран, участвовавших в изгнании армии Саддама из Кувейта, а также бесчисленным количеством тех, кто наблюдал за происходящим со стороны. Самолет едва успел остановиться, как на место установили трап, и передняя дверь распахнулась. Когда военнопленные, теперь уже бывшие, начали