Шрифт:
Закладка:
Ларри Эйлер от дачи показаний в первые дни после ареста отказывался. Что было ожидаемо… К нему в тюрьму прибыл Дэвид Шипперс, они приватно пообщались, и как стало известно позднее, Ларри настаивал на том, чтобы адвокат оспорил обоснованность обыска в его квартире. Видимо проделанный ранее фокус с отводом улик до такой степени понравился Эйлеру, что он всерьёз вознамерился его повторить. Шипперс, впрочем, иллюзий на сей счёт не питал, очевидно, сознавая справедливость пословицы, гласящей, что нельзя дважды войти в один и тот же поток. Адвокат настаивал на чистосердечном сознании Ларри и всемерном сотрудничестве со следствием — лишь в этом случае Шипперс брался гарантировать сохранение Эйлеру жизни.
Разговор между адвокатом и его клиентом получился очень тяжёлый, причём, судя по всему, Ларри просто не отдавал себе отчёта в безысходности той ситуации, в которой он оказался. Причём он всерьёз рассчитывал, что Шипперс и далее продолжит «впрягаться» за него и сносить все его выходки. Но Дэвид был не таков, он прекрасно понимал, что Эйлер виновен и защита этого малоумного гомосексуалиста, во-первых, на условиях Ларри совершенно бесперспективна, во-вторых, не добавит славы его, Дэвида, адвокатской репутации, а в-третьих, не сулит никаких материальных бонусов. Ларри не мог самостоятельно расплатиться за уже оказанные адвокатом услуги, а уж оплату новой работы он точно не потянет…
Шипперс решил соскочить и проделал этот фокус в высшей степени изящно. В этом ему помог сам Ларри. 13 сентября 1984 г. Эйлер был доставлен в суд округа Кук для слушаний по вопросу о выборе меры ограничения свободы. Это была чистая формальность, поскольку освобождения под залог никто всерьёз не ожидал. Шипперс перед заседанием предложил Эйлеру признать вину, гарантируя, что такое признание открывает интересные перспективы для торга с обвинением. Ларри обещал, что так и поступит, но… когда судья обратился к нему с формальным вопросом, признаёт ли тот свою вину, официально заявил, что невиновен. И добавил, что два уважаемых юриста из Чикаго смогут подтвердить его alibi. Речь шла о двух адвокатах, которые утром 20 августа действительно приезжали на квартиру Ларри с целью обсудить возможность ремонта в их новом офисе. Этих юристов к Эйлеру направил Шипперс. К моменту их появления Ларри уже расчленил тело Дэнни Бриджеса и принялся за покраску стен. Теперь он надумал притянуть к своей защите адвокатов, причём не сообщил об этом намерении Шипперсу.
Последний, надо думать, чуть со стула не упал, услыхав беспримерное по своей наглости заявление подзащитного, цинично нарушавшего договор, которому он обещал следовать буквально десятью минутами ранее. Не желая более сносить выходки своего клиента, Шипперс заявил судье о невозможности выполнять адвокатские обязанности по причине возникшего конфликта интересов. Конфликт заключался в том, что частичную оплату его, Шипперса, услуг осуществлял Роберт Литтл, который по данному делу проходил в качестве подозреваемого. Всего Шипперс получил от Литтла в предшествующие месяцы 16 875$. Если против Литтла официально будут выдвинуты обвинения, то раздельная защита Эйлера и Литтла не позволит Шипперсу надлежащим образом выполнять свои обязанности (то есть коли он формально будет считаться адвокатом Эйлера, то факт получения денег от Литтла будет его компрометировать). В общем, Шипперс очень ловко обратил к своей выгоде те выплаты в период с мая по август, что Литтл осуществил в целях погашения долга Эйлера.
Судья тут же удовлетворил ходатайство адвоката, и Ларри остался без защиты. Трудно сказать, понимал ли он в ту минуту, чего лишается — адвоката такого уровня он более никогда не смог бы заполучить. Правда, дабы смягчить горькую пилюлю, Шипперс заверил, что будет «помогать» новым защитникам и даже станет бесплатно их консультировать, но это были всего лишь реверансы. Надо быть очень наивным человеком, чтобы верить таким обещаниям, тем более прозвучавшим из уст адвоката…
Разумеется, Ларри были назначены новые защитники — Клэйр Хиллиард (Claire Hilliard) и Том Аллен (Tom Allen), но в профессиональном отношении им было очень далеко до Шипперса. Разрыв с последним практически не оставлял Эйлеру шансов на сколько-нибудь приемлемый для Ларри исход предстоящей судебной тяжбы.
Будучи человеком энергичным, наглым, а самое главное — не очень умным, Ларри потребовал от новых защитников развить максимальную активность с целью затягивания открытия процесса. Последний совет Шипперса — признай вину и договаривайся с обвинением — Эйлер игнорировал с упорством барана. Причём непонятно, на что же он рассчитывал. Доказательная база обвинения была по-настоящему зубодробительна, отпечаток пальца внутри пакета с фрагментом человеческого тела просто не оставлял Ларри шанса избежать самого сурового обвинительного приговора. Наличие ещё одного отпечатка пальца на другом пакете являлось своего рода добивающим ударом, исключавшим любые разумные объяснения некриминального их происхождения. Показания двух дворников, видевших непосредственно процесс выбрасывания пакетов с частями тела жертвы, можно было назвать вишенкой на торте.
Эйлеру, если только он хотел сохранить себе жизнь — а в Иллинойсе за убийство с отягчающими обстоятельствами грозила смертная казнь — следовало плакать и каяться. Вместо этого он занял позицию полного непризнания вины. Более того, он мог отказаться от суда присяжных, но не сделал этого, явно рассчитывая произвести на них положительное впечатление. Что тут скажешь — очень самонадеянный расчёт. Воистину, Буратино, ты сам себе враг!
На протяжении полутора лет прокуратура округа Кук, на территории которого находится Чикаго, готовила процесс по обвинению Эйлера в убийстве Бриджеса. К вопросу о повторном обвинении в убийстве Ральфа Калиса никто не возвращался — всем было ясно, что судить Ларри надлежит именно за последнее, прекрасно доказанное преступление. Нельзя не отметить того, что Эйлер намеревался повторить фокус с «отводом доказательств», утверждая, будто полицейские, осмотревшие его квартиру во время ареста, имели некую предубеждённость в отношении него и действовали с заведомым превышением полномочий. Подобное ходатайство подавалось ещё до открытия процесса, но ничего из этих планов не вышло. Ордер на обыск обосновывался показаниями дворников, так что вся мотивировка Эйлера и его защиты фактически была направлена мимо цели.
Суд с участием присяжных заседателей открылся 1 июля 1986 г. Ларри вёл себя совершеннейшим клоуном, лишний раз подтвердив хорошо известное правило: психопаты совершенно неадекватно оценивают собственные интеллектуальные качества и в силу этого часто ставят себя в исключительно глупое положение. Они даже не понимают, как выглядят со стороны и сколь глупой и вздорной кажется окружающим их «непробиваемая логика». Эйлер не воспользовался правом не давать показания и
