Шрифт:
Закладка:
Вот уж не ясно, что лучше с фаворитами — чтобы фрейлин молоденьких ебли или чтобы должности из королевы выбивали. Одни от них неприятности. То ли дело фаворитки покойного короля. Все дуры, но место свое знали. Даже когда самые знатные дамы удостаивались чести королевской постели, ни одна не позволила себе и толику той наглости, что нынешние фавориты Марианны. Так ее некогда обожаемая Герцогиня говорила. И недвусмысленно на подобные почести в ее собственный адрес намекала.
Но у мужиков мозгов нет. Всё в одном месте. В хуе. И в тщеславии.
И всё опять сначала.
В приемной Королевы-Регентши пусто.
Теперь уже она, Карлица, как некогда Главный Церемониймейстер, никого лишнего на шаг к Королеве не подпускает. Довольно тех, кого подпустила. Лежал бы себе в королевской постели бывший мальчик-секретарь и не злил бы Кортесы. Так нет, титул Великого Инквизитора ему подавайте!
И что?
Снова настроил Кортесы против Королевы.
Новый мальчик-секретарь протягивает документы. Чьим фаворитом он когда-нибудь будет? Кто, как некогда она, сообразит, что с ним сейчас нужно дружить. И никого ли нет теперь под диваном, где прежде подслушивала она?
Не удержалась, приподняла полу — пусто. Нет теперь таких умных.
Но вид у мальчика-секретаря испуганный.
— Что там?
— Из Кортесов. С гонцом… «Манифест грандов».
Открывает пакет.
«…Прекратить регентство…
…власть королю Карлу II…
…отставка дона Валенсуэлы, маркиза Вильясерра, с поста премьер-министра…
…взятие дона Валенсуэлы, маркиза Вильясерра, под стражу…»
Уже достаточно, чтобы буквы поплыли перед глазами. Но еще и самое страшное требование:
«…призвать Дона Хуана Австрийского в Мадрид…»
Подчинил себе Бастард Кортесы. В то время как королева настроила Кортесы против себя. И поди теперь ей объясни, что не бесы, а она сама и ее фаворит настроили грандов против себя.
В королевской опочивальне темно. Но всё, что находится в опочивальне, Карлица знает, до последней трещинки на портрете любимой тетки покойного короля. На котором Изабелла Клара Евгения с тремя кольцами, различающимися только цветом камня.
Марианна портрет со стены не сняла, но от колец избавилась. Кольцо с желтым камнем лет десять назад первому посланнику русского царя Петру Потёмкину отдала — тогда весь двор шептался, неужто она и с ним! При его-то окладистой бороде и непривычном, длинном до пола кафтане как с ним полюбовностями заниматься? Кольцо с красным камнем Марианна отдала Карлице после того, как от поспешного венчания той с Рикардо остыла. Извинилась, что-ли.
В опочивальне темно и тоже холодно. Как Королева не мерзнет! Испортивший всю внутреннюю политику фаворит так греет? И как теперь объяснить Регентше, что ее любовника надо сдать, как некогда ее обожаемая Герцогиня заставила Королеву сдать Нитгарда.
Герцогиня заставила. Заставит ли теперь она?
Неужели Карлица еще раз ошиблась с фаворитом для Королевы? Неужели так сильно ошиблась?
— Недобрые новости, Ваше Величество…
Семенит на своих высоченных деревянных колодках по мраморному полу королевской опочивальни. Каждый шаг грохотом — бух-бух.
— Что ты так колотишь! По голове себе постучала бы!
Ее Величество не в духе. И как теперь про Манифест Грандов докладывать?
— Босиком на цыпочках к своей королеве входить должна, а не на этих ходулях. — Валенсуэла туда же.
Вальяжный. В постели. И как ей теперь пункты про его отставку зачитывать?
Читает. Как может читает вслух присланный манифест, не поднимая глаза на Фернандо. Главное, чтобы Королева услышала… Главное, чтобы поняла, что только в отставке фаворита спасение.
— Как десять лет назад с Нитг… с Великим Инквизитором… Если Ваше Величество изволит принять решение быстро, то и отсылать со двора не понадобится. На параграфах про взятие под стражу и возвращение ко двору Бастарда сторгуемся.
— Да кто ты такая, чтобы меня с поста первого министра изгонять? Поганая карлица!
Фернандо Валенсуэла исходит злобой.
Она потерпит. И не такое терпела. Хоть и считала этого своим другом, сподвижником, ей всем обязанным. Но благодарности от таких, как Валенсуэла, ждать не приходится. Благодарности ни от кого не приходится ждать. Нет в этом мире благодарности. И почему сегодня так болит в боку?
Но теперь не фаворит неблагодарный и не ее бок главное, хоть и болит бок нещадно. Теперь Королева! Теперь важно, чтобы она тот случай с Нитгардом вспомнила и поступила точно так же.
Теперь Королеве самой бы удержаться и выжить. Не может же она этого не понимать. Удержаться и выжить. Самой.
Это хорошо, что Марианна молчит, Валенсуэле не отвечает. Хорошо, что не отвечает. Думает. Решает. Правильное решение принимает. Не зря же она, Карлица, Марианну Кортесами и Бастардом стращает. И Франция с севера. И Португалия с запада — везде враги!
Королева-Регентша всё решит правильно. Не может не решить.
— Говорила же, изгонять бесов нужно было в прошлом месяце! — произносит Королева, поднимаясь с кровати. — Нет же, ты, дура коротконогая, меня отговорила! В прошлом месяце изгонять бесов надо было.
Это всё, что произносит Королева.
Ни про отставку любовника.
Ни про ультиматум Грандов.
Ни про потерю собственной власти.
— Экзорцист в том месяце зван был. Где он?
— В моих покоях, carino, душа моя, дожидается.
Валенсуэла доволен.
— Посылай за ним! И пусть поторопится. И прикажите готовить Карла к ритуалу. Бесов изгонять надо!
Не может такого быть!
Не может быть, чтобы родившаяся при одном королевском дворе и проведшая три десятка лет при дворе другом Марианна настолько в политическом смысле ослепла! Как правящая Королева может настолько не чувствовать, что власть утекает из ее рук?!
— Ваше Величество… — начинает Карлица.
Трудно, невозможно как. Бок болит, не отпускает, и низ живота теперь тянет. Но говорить надо. Нельзя покидать поле боя до того, как на него ворвутся мародеры.
Она должна говорить. Должна убедить Королеву пожертвовать любовником ради сохранения себя и власти. Должна переиграть фаворита и убедить Королеву, как некогда это сделала ее некогда обожаемая Герцогиня.
— Ваше Величество должны понимать, что требование о прекращении регентского правления и передачи власти вашему венценосному сыну означает только одно — усиление партии Хуана Хосе и угрозу не только должности маркиза Вильясерра…
Более чем вежливый кивок в сторону бывшего друга детства, хотя внутри такая злость на Фернандо, что прибила бы на этом самом месте!
— …но и угрозу вашей королевской власти! Больше того, угрозу самому вашему пребыванию при дворе. Бастард все годы
