Шрифт:
Закладка:
– Идиоты. Если бы Малахия был жив…
– Так он жив, – коротко ответил Серефин.
Живия вскинула голову.
– Разве ты не знаешь? – удивился он. – Я думал, что вы связаны.
– Вот ублюдок, – прорычала Живия, поднимаясь на ноги. – Я его убью. Он здесь? Значит, он сам оборвал связь.
– Нет, он и правда умер, а потом снова ожил, – торопливо сказал Серефин. – И после этого связь ослабла. Он сам так сказал.
Живия покачала головой, словно не могла поверить своим ушам.
– Лжец. Он просто не хотел, чтобы мы знали.
– Его здесь нет, – сказал Серефин. – Но сейчас у нас есть проблемы поважнее.
– А что насчет бога? – спросила Надя.
Живия нахмурилась.
– Что? Нет, Стервятники пришли за ним, – она кивнула в сторону Серефина.
О боги, она и правда не знала.
– Цветко. Он где-то здесь.
– Ты не можешь сражаться с богом, – Надя одарила Серефина выразительным взглядом, и он запнулся. – Послушай…
– Серефин, даже не начинай.
Он избегал взгляда Жанетты, которая выглядела так, словно была не против его задушить. Ее жесткие, темные кудри пропитались кровью. Она подошла ближе, и Серефин заметно напрягся.
– Czijow, – прошептал он.
Жанетта обхватила его голову обеими руками.
– Знаешь, кто ты? Чертов идиот.
– Знаю.
Она откинула голову Серефина и поморщилась, увидев шрам, который тянулся вдоль его горла.
– Я это сделала?
– Не совсем. Ты столкнула меня с лестницы, а потом мне перерезали горло.
– Полагаю, ты уже отомстил.
Серефин вздохнул:
– Это был не мой выбор, Жанетта.
– Слишком поздно для извинений, – сказала она, а затем притянула его ближе и поцеловала в лоб. – Отвратительно, – Жанетта сморщила нос.
– Зачем ты это сделала? Я весь в крови.
– Фу, – она вытерла рот. – Какая мерзость.
– Я рад, что ты снова стала собой, – тихо сказал он. – Мне правда очень жаль.
– Какое трогательное воссоединение, – перебила Живия. – Очень мило.
Надя повернулась к ней. Стервятница безучастно указала на дорогу, которая спускалась вниз к огромному мосту, ведущему в город. На той стороне бесновался огромный зверь. Бог во плоти. Живия сделала шаг в сторону моста, и Надя положила руку ей на плечо:
– Вам лучше убраться отсюда как можно скорее. В городе есть Voldah Gorovni.
Живия только усмехнулась:
– И пропустить все самое интересное? Еще чего.
«Все головы Цветко не ладят друг с другом».
Чирног так крепко сжимал Малахию в своей хватке, что ему казалось, будто у него ломаются ребра. Ему хотелось закрыть глаза. Но вместо этого он покорно ждал, пока проснется вся деревня, пока факелы, горящие вдалеке, приблизятся к маленькой хижине, пока люди приготовятся ко встрече с чудовищем.
«Не делай этого».
Пусть ему позволят скрыться во тьме, пусть этот кошмар закончится.
«Каждая смерть делает меня сильнее», – весело ответил Чирног.
«Они – ничто. Ты ничего от них не получишь».
«Глупец, я получу все».
«Я один. Меня можно победить».
Чирног не соблаговолил ответить. Потому что это не имело значения. Сколько бы человек ни вышло против него, этого было бы недостаточно. Он стоил целой армии.
Он был слишком опасен, чтобы жить.
Это бы его уничтожило. Кровь, расщепление и опустошение. Но это не заняло много времени. Они были простыми смертными, а Малахия был чем-то гораздо большим и гораздо худшим. В непроглядной темноте было не разобрать, скольких он разорвал на части. На каждого убитого крестьянина приходился еще один, размахивающий ржавой косой. Они храбро сражались, но их было недостаточно. Их никогда не будет достаточно.
Все закончилось еще до того, как успело начаться. Чирног отпустил его, как заскучавшая собака, выронившая игрушку. Он хотел умереть. Его нужно было остановить, потому что он не мог себя контролировать. Он был недостаточно силен.
Это была его вина. Мир был бы лучшим местом, если бы только он просто остановился.
Он не знал, как вырваться из-под контроля древнего бога. Как ему найти осколки своей души.
Передышка длилась недолго. Его грудь сдавила такая сильная паника, что он не сразу осознал, откуда она исходит. Это чувство не принадлежало ему. Оно просочилось сквозь магические нити, к которым он так давно не прикасался.
Чем занимались его Стервятники? Что они наделали?
Они были ближе, чем он предполагал. Оказывается, Малахия находился неподалеку от столицы. Он и не подозревал, что забрался так далеко. Так, значит, его Стервятники были в Комязалове?
Проклятье. Он с трудом поднялся на ноги. Его одежду покрывала кровь, а вокруг лежали трупы. Он закрыл глаза, пытаясь справиться с внезапным головокружением. Никто из этих людей не заслуживал такой участи.
Ему нужно было спешить. Остановить своих Стервятников, прежде чем они умрут на стенах Комязалова. Малахия не знал, кто за этим стоит: должно быть, Роза наконец набралась храбрости, чтобы сразиться с ним. Он совсем забыл про свой орден. В конце концов, Чирног был гораздо более важной проблемой.
Малахия потянулся к нитям, которые связывали его со Стервятниками. Он сказал Серефину, что для восстановления связи с орденом ему нужно вернуться в Транавию, и по большому счету это было правдой. В Соляных пещерах его власть над Стервятниками достигала своего пика, но в состоянии полного отчаяния он мог совершать великие дела. Малахия потянул за нити, чувствуя, как дрожат предатели, воспользовавшиеся его отсутствием. Он должен был остановить их. Его Стервятники были могущественны, но это… Они столкнулись с чистым безумием. Он так устал. Ему хотелось прилечь хотя бы на несколько минут. Совсем ненадолго. Малахия опустился на скользкий от крови пол и погрузился темноту.
Стоя перед падшим богом, Наде пришлось закрыть глаза, чтобы не поддаться сокрушительной волне отчаяния. Ее охватило чувство неизбежности, оттого что она была такой маленькой и беспомощной. Девушка сделала глубокий вдох, напоминая себе, что Серефин и Живия рядом с ней.
Стервятница согнулась пополам и схватилась за голову.
– Ох, – выдохнула она. – Малахия очень зол.
Надя постаралась унять свое участившееся сердцебиение. Сейчас у нее были другие причины для беспокойства.
