не подразумевалось. Мама оставила его в жилом комплексе, строго наказав никуда без нас не ходить. Завтра они мамой отправлялись на среднее “кольцо” на очередную медицинскую процедуру, которые брат вынужден был проходить регулярно, чтобы нормально дышать станционным воздухом.

С братом мы с мамой также поговорили. Он с воодушевлением принял новость о том, что скоро мы покинем “Экрану” и отправимся в Тирию, где, очень надеюсь, найдем новый и безопасный дом. Разумеется, брат понимал, что переезд, скорее всего, означает переселение на настоящую планету с естественной атмосферой, где его недуг будет окончательно побежден и излечен. Мужчины пообещали, что их медицина, шагнувшая гораздо дальше в своем развитии медицинских технологий Содружества, обязательно поможет Амо, если в этом возникнет такая необходимость.

Так что с братом все было решено очень быстро. Да и мама вроде как даже после получения новостей о своем статусе неи не высказывалась против переезда, хотя я и нервничала из-за того, что она может испугаться и передумать. Судя по ее почти невинному флирту с Дианом, похоже, моя родительница решила, что бояться тирианских мужчин не стоит. Что же. Я надеялась на такой исход и была рада ему безмерно.

***

В большом круглом помещении зала приемов толпилась разряженная публика. Мужчины и женщины тихо переговаривались, попивая вино с собственных станционных виноградников, явно обмениваясь свежими сплетнями. На фоне играла тихая музыка. Андроиды-официанты разносили закуски.

Все увиденное было знакомым и почти привычным. Словно я снова вернулась в то неприятное время, когда мы с мамой вынуждены были терпеть эти лицемерные рожи, улыбаться натянутыми улыбками и сдерживать себя, чтобы не послать какую-нибудь мерзкую жену какого-нибудь Советника куда-нибудь в задницу нашей вселенной.

Я держала под руку Хариса, облаченного сегодня в зеленый китель, украшенный серебром. Он отличался по крою от икеланского, красного и вычурного, в котором мужчина спускался с “Роукера” вчера, и шел ему гораздо больше, подчеркивая поджарую грациозную фигуру дайнагона, еще больше выставляя на показ его необычную красоту, делая розоватые волосы чуть ярче, а черты лица гораздо выразительнее и немного строже.

Сайкер находился в шаге позади нас, но я все равно чувствовала его поддержку, уверенность, силу, которые этот мужчина источал одним своим суровым внушительным видом, словно прикрывая мои тылы и в прямом, и в переносном смысле этого выражения.

Замыкала шествие мама под руку с Дианом. Она держалась за мужчину, как за спасительную соломинку, и я понимала ее волнение и ее эмоции. Я бы тоже с радостью пропустила это мероприятие, но долг превыше всего. Мы должны блистать.

Возможно, когда Совет услышит мою историю, которую он пока не спешит узнать, его члены не поверят мне, говоря, что я не выгляжу жертвой, несколько раз чудом спасшейся от неминуемой гибели. Не выгляжу той, кого сделали оружием в чужой борьбе, той, кого отравили, преследовали, подставляли, хотели заткнуть навечно. Но тирианцы решили, что все должно быть именно так. Мы должны обозначить мое присутствие и мой статус супруги тирианского дайнагона на станции, сделать все возможное, чтобы оно запомнилось, показать, что я не сломалась, готова бороться и не желаю прогибаться ни под кого. Кажется, мужчины даже ждали на мероприятии каких-то провокаций.

Когда мы переступили некую незримую границу, пройдя кордон охраны из боевых андроидов и сделав шагов десять от входа, я почти задохнулась от всеобщего внимания, которое одновременно направилось на нас со всех сторон. Присутствующие повернули головы, изучающе разглядывая меня, маму и наших спутников. Я чувствовала, что меня буквально препарируют любопытными, снисходительными или даже откровенно неприязненными взглядами, но старалась держать спину ровно, голову прямо, и приклеить к лицу легкую вежливую улыбку, надеясь, что, видя ее, некоторые чересчур ядовитые местные особи захлебнутся собственным ядом.

Первым к нам, разумеется, подошел дед, временно исполняющий обязанности главного Советника.

- Дайнагон, ниганы, Араксия, Каролина, рад вас видеть - произнес он с пафосом, удовлетворенно оглядев и нас с мамой, и наших мужчин - дамы и господа - обратился уже ко всем присутствующим. Музыка смолкла. Голос деда был гулким и громким, искусственно усиленным - рад представить вам делегацию из системы Тирия и их спутниц, к моей радости, являющейся также членами моей семьи.

“Ах ты старая сволочь” - подумала я - “то есть, до этого знать нас не желал, а теперь кичишься тем, что ты вроде как состоишь с нами в родстве. Хотела я тебя простить по доброте душевной, но, пожалуй, не буду”.

Толпа с жадностью внимала эту речь. Дед вещал еще что-то высокопарное и бесполезное про то, как Совет рад таким важным гостям и счастлив, что “Экрана” станет первым поселением Содружества, наладившим с тирианцами контакт, и бла-бла-бла... Я уже его не слушала, потому что старалась не реагировать на злобные взгляды из толпы.

Шепотки нарастали. К нам кто-то подходил, представляясь, задавая какие-то ничего не значащие вопросы ни о чем. Местные “элитные” дамочки облизывали тирианцев взглядами, а Советники “Экраны”, коих выделяли темные кители с золотыми эполетами и стоячими воротниками, изучающе рассматривали нас с мамой, явно замышляя что-то недоброе.

- Заместитель главного Советника Бреус - раздался чей-то неприятный голос. Я повернула голову и узнала прикормленного Советом станции журналюгу, который ошивался на всех подобных мероприятиях еще в пору моей юности - а правда ли, что ваша внучка вышла замуж за тирианского дайнагона?

Харис демонстративно приобнял меня и клюнул в висок, показывая правдивость этих слов. Хотя в этом жесте было все же больше теплоты и интимности, направленной исключительно на меня.

- Господин Рихт, вы, как всегда, правы. Неожиданно для нас всех моя внучка нашла в системе Икелан своего спутника жизни. И я очень рад, что таким образом мы объединили представителей системы Тирия и Содружества крепкими узами, которые, надеюсь, в будущем позволят нам наладить тесные связи с теми, с кем мы давно жаждем выйти на контакт.

“Лицемерный гад” - подумала, наблюдая за тем, как Амир Бреус буквально лучится довольством и гордостью. Словно не было тех лет, когда мы были для него грязью под ногами, чужими людьми, недостойными его высокородного внимания. Словно он не вычеркивал нашу семью из своей жизни, указывая нам на наше место и в качестве подачки со своего стола, сватая маме гада Марио, принесшего нам столько страданий и боли.

Мама, стоящая сбоку от меня, тихо фыркнула, явно разделяя мое мнение. Лица тирианцев ничего не выражали. Они принимали все происходящее с долей скепсиса, чуть насмешливо и спокойно.

Далее начались хождения по залу. Диан с