— Возможно, однажды настанет такое прекрасное время, когда во власти будут только лучшие, но сейчас надо работать с тем, что есть. Заодно и твоим живым тренировка, да и тебе самому тоже. Мы только начинаем строить, исследуем лес и ищем там наилучшее место, поляну, рощу, так понятнее?

— Да, повелитель.

— Планируется возведение школ, совмещенных с храмами и объявление о программе образования.

— Вы неоднократно говорили об этом, - кивнул Батурс.

Все равно вид у него был слегка озадаченный. Батурс пожил, по меркам хрокагов, и повидал немало, но весь опыт местных не шел ни в какое сравнение с земным. Там, где они видели лишь зыбкие силуэты чего-то будущего, Лошадкин мог смело рисовать огромные детальные полотна. Мог сразу вести их к конечному результату, но тут возникали те самые риски, о которых так долго и почти бесплодно спорили земляне.

Раз местные не видели всей картины, то бросить их на полпути означало бы, что все развалится.

— Твои люди должны быть там. В числе первых взрослых учеников, среди проповедников, учителей, строителей и так далее. Они должны учиться, но и не только, они должны жить среди других, не выделяясь, понимаешь?

— Не совсем, повелитель, - прищурился Батурс.

Лошадкин вдруг вспомнил полжистов и правдорубов с Земли, что в свою очередь вызвало мысли о Тане, которые он торопливо пинками загнал обратно.

— Представь, что ты рядовой хрокаг и недоволен вождем, - задумчиво предложил Лошадкин. - Вождь забрал себе лучшие охотничьи угодья, не дает рвать ягоды или там собирать грибы, неважно.

— Не... а, понимаю, повелитель, - кивнул Батурс.

Все же местные переросли предметное мышление, были способны и на абстрактное, и это радовало.

— Вождь там забрал твою дочь или дочь твоего соседа себе в прислужницы, и в общем, творит всякое. Что будет, если ты придешь и заявишь ему в лицо о своем недовольстве?

— Меня побьют и выкинут из его дома. А то и вовсе казнят.

— И ты затаишь злобу, твой сосед затаит злобу, в племени начнется разлад, мелочь, песчинка по меркам союза народов, но если песчинок станет слишком много, и они забьются повсюду, то государственная машина заскрипит и остановится. Необходимо знать, что думают живые, чем они недовольны, окорачивать тех, кто использует власть только для себя, и для этого нужны правдивые и точные сведения, причем собранные втайне от других. Иначе будет как с визитом к вождю, где рядовой хрокаг пришел открыто сказать правду, а его побили и выкинули.

Батурс задумался и надолго, затем кивнул.

— Кажется, я понял, повелитель.

— Тогда изложишь письменно все, что понял, заодно и сам лучше поймешь, - приказал ему Лошадкин.

— А как мои рядовые будут передавать эти сведения? - спросил Батурс.

— Это правильный вопрос! - обрадовался Михаил. - Для этого мы будем также развивать систему почты и почтовых станций, и подробно обсудим создаваемую сеть телеграфов и кодовых слов!

Глава 36

В зале было душно и жарко, не только опять собралось много живых, но и топили во дворце так, словно пытались имитировать вулкан.

— Пусть ослабят отопление, - шепнул Лошадкин Кратиру, - а то наши мудрецы того и гляди в обморок упадут.

Даже крепкие вожди выглядели не лучшим образом, утирали пот, резкий запах немытых тел набирал обороты. Да, в таких условиях дарить шубы было не лучшим вариантом, весело подумал Лошадкин. Ему некогда преподнесли плащ из волков, но в целом с пушным зверьем дела тут обстояли туго, для этого требовалось расширяться на север, за леса хрокагов и Ламассово море.

— Михаил, - вдруг раздался "сетевой шепот" Алекса.

Трансляция картинки со спутников, увеличение, словно наезд на Дружбу и окрестности. Полсотни мордахов, вооруженных до зубов, судя по одежде и знакам, а также базе знаний Алекса - они ходили под Гурдором, вождем, возглавлявшим объединение дюжины родов. Кочевали те южнее, и вид вооруженной полусотни, несущейся на каданахах через заснеженную степь, пробуждал подозрения.

В то же время, ну что могли пятьдесят мордахов? Побиться головой о стражу дворца?

— Очень интересно, - медленно изрек Лошадкин, глядя на транслируемую картинку.

В центре полусотни, то ли под охраной, то ли как пленник, восседал на каданахе волосатый и мохнатый живой. Очень похожий на мордахов, на первый взгляд Лошадкин даже не выделил его из общей толпы, но теперь Алекс подсветил разницу. Если мордахи происходили от собак, то этот живой - от волков, да и одет он был чуть иначе, не как степняк.

К груди его был накрепко приторочен футляр, похоже со свитком.

— Когда они достигнут Дружбы?

Словно отвечая на его вопрос, камера показала, как часть мордахов перепрыгивает на ходу на запасных каданахов, бегущих налегке. Вся толпа мчалась с огромной скоростью, не жалея лошадей и умело выбрав маршрут. В этой части степи, близкой к побережью, снег не лежал сугробами, позволял мчаться, не увязая.

— Если не сбавят скорости, то к завтрашнему вечеру, при условии, что у них не будет проблем с переправой через Ирцею.

— А они будут, - хмыкнул Лошадкин.

Мост там так и не поставили, холодная зимняя вода, где легко можно было застудиться самому и угробить каданахов. Обычные способы переправы мордахов тут не годились, но, наверное, они рассчитывали на помощь союза? В сторону юга еще не тянули толком линии телеграфные станций и общих поселений, не намечали дорог и мест под почтовые станции и постоялые дворы, всему этому предстояло только родиться. Вначале в виде слов на этом курултае, затем воплотиться в камне, глине и дереве в следующую пару лет.

— Вождь Гурдор! - поднялся Лошадкин, вскидывая руку.

Обсуждение предложений мудрецов в части языка и судебной системы, стихло, все уставились на Лошадкина. Вождь Гурдор бесстрашно выступил вперед, чуть склонил голову, но тут же выпрямился. Лошадкин, в общем-то никогда и не требовал гнуться перед собой до земли и целовать себя в жопу, это уже местные все пытались как-то подчеркнуть, что служат не абы кому. Михаил вывел огромную голограмму несущегося прямо сейчас через степь отряда и зал загудел перешептываниями, вожди и мудрецы начали подходить ближе, стараясь разглядеть происходящее в мельчайших деталях.

— Мои воины из родов Суслика! - воскликнул Гурдор, вскидывая мохнатые руки.

Затем он всмотрелся и закричал.

— С ними тургаец! Гонец из Тургайского союза!

—