Пробки в Новосибирске ничем не приятнее пробок в Неаполе. И мы зажаты намертво. Впереди авария, на тротуаре столб. Со стороны движения несколько брошенных тачек.

Отлично!

— Меня тошнит от голода, — вздыхает Женя. — И я описаюсь сейчас!

Забираю уже третий стакан кофе. Не удивительно… От кофеина тебя тошнит, а не от голода.

— Как ребенок…

— Извини, что у меня есть тело.

— Извиняю, пусть будет.

— У тебя телефон звонит.

Черт…

— Да?

— Олег, приветствую… Баныгин тебя беспокоит. Узнал?

— Да… Добрый день, Павел Михалыч.

— Спасибо тебе за мальчика твоего. Удобный…

— Всегда пожалуйста!

Женя жалобно сведя брови нетерпеливо подпрыгивает на сиденье.

— Дело у меня к тебе есть…

— На миллион?

Хотя бы.

— Да поболе… Подъехать прямо сейчас можешь ко мне?

До администрации пешком минут десять.

— Могу.

— Повиси минутку, параллельный…

В режиме ожидания мелодия. Шуберт? Серьезно? Баныгин и Шуберт?

— Олег… — нетерпеливо.

Забираю у нее из рук телефон. Набираю Андрея.

Пока идет дозвон, объясняю.

— Так… Видишь здание? — наискось черед дорогу офисная высотка. — Четвертый этаж, левое крыло, четная сторона. Это офисы Андрея. Вот там и описаешься и покушаешь… И меня дождешься!

— Андрей, ты в офисе?

— Да?..

— Женя сейчас забежит. Встреть ее.

Скидываю, отдаю трубку.

— Вперед, — открываю дверь.

— А ты куда?

— А я по делам.

— Я подъехал, ты в каком кабинете сейчас?

— А ты с обратной стороны зайди, там в подвальных сауна. Охраннику скажешь, что ко мне, он проводит.

В сауну?

Хотя… Когда в России дела в кабинетах решались?

Всё по баням.

— Простыню? — подобострастно улыбается мне женщина из-за стойки.

— Нет. Я ненадолго.

Снимаю только верхнюю одежду, оставаясь в рубашке и джинсах.

Не париться же я сюда пришел.

А вот и еще один старый знакомый. Этот из другой гвардии. Недоюрист недополитик. Всё время на плаву, а чем занимается — непонятно. Скользкий тип.

— Леонид Иванович, — тяну руку. — Неожиданно.

Аверьянов… — вспоминаю его фамилию.

Властный и беспринципный. Уже сильно пожилой и обрюзгший.

— Здравствуй, Олег.

В бассейне визги, хохот…

— Не присоединишься к нашей компании? — ухмыляется.

— Я присоединился.

— В парилочку?

— Здоровье не позволяет, Леонид Иваныч.

— Что так? Молодой вроде…

— Сердечко шалит…

И ведь почти не соврал.

— Может, тебе кардиолога хорошего?

— Да есть у меня хороший. Благодарствую.

— А ты никак у нас остепенился? — ехидно и поглядывая на мою руку с кольцом.

— Так пора уже, — ухмыляюсь в ответ.

— Пора… пора… Я вот тоже новую жену приглядел. Может когда и посидим семьями, а Олег?

Знаю я твои семейные посиделки. Наслышан. Обойдешься.

— Может когда и посидим… — пожимаю плечами.

— Я тебя вот чего позвал, — вмешивается Баныгин. — Ты же "юр. лицо" сейчас?

Киваю.

— Надо нам дело одно провернуть выгодное. Через третьи лица, никак с нами не связанные. И тебе денег поднять дадим.

— Конкретнее.

— Недалеко отсюда в центре есть здание. Ну как здание — название одно. Развалины. Но, — важно поднимает палец. — Архитектурное наследие! И снести нельзя и реставрировать поздно. Вот мы тебе задним числом землю эту продадим по тендеру, с обязательством под реставрацию здания. Деньги у нас возьмешь. А потом по суду признаем здание непригодным к реставрации. Ты построишь там для нас трехэтажный павильон и мы у тебя его обратно выкупим. По заранее оговоренной цене. Тебе, конечно, придется с бумагами посуетиться, с судами… Но ты же у нас парень смышленый.

— Хм… О какой сумме речь и в какие сроки?

Пишет на смятом чеке лежащей рядом ручкой.

— Только быстро надо Аронов, — сально улыбается Леонид Иванович. — Послезавтра уходят бумаги по тендеру.

Не хочу с ним работать. И сумма мне не нравится. Они на два порядка больше поимеют моими стараниями.

— Чего молчишь?

— Думаю…

— Анжела! — перехватывает одну из шлюх. — Принеси-ка нам еще стакан для Олега Андреевича. И массаж что ли ему сделай… чтобы думалось лучше.

— Я за рулём, — отрицательно качаю головой.

— Да ну что ты как пионер?…

Наклоняясь со стороны спинки дивана, Анжела, улыбаясь ставит передо мной стакан. Двигает плечом так, чтобы слетела простыня. Её грудь обнажается. Рефлекторно сдвигаюсь на несколько сантиметров, уклоняясь от прикосновения к ней.

Кладет руки мне на плечи.

Б***ть!

— Не надо, — стряхиваю.

— Да ты не брезгуй, — сладко улыбается мне Аверьянов. — Это свои девочки, не панельные.

Да мне хоть ваши, хоть панельные, один хрен — бл**и, — также сладко улыбаюсь я ему в ответ.

— Не люблю массаж.

— Так что надумал? — поднимается Баныгин.

— Мне нужно посмотреть документы.

— Смотри… — кидает на стол тонкий портфель. — Здесь и по земле, и по строению, и по тендеру. Пойдем Иваныч, попаримся.

Уходят в парилку, прихватив с собой одну из девок.

Сдвигаю стаканы в сторону. Протираю полотенцем стол. Раскладываю бумаги.