Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Благодарю за комплимент. Да, говорят, с передовой вернулась группа героев. Вы не… из их числа?

Ю э  Я н. Нет! Никакой я не герой. (Отходит в сторону, садится.)

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Интересно. (К музыканту.) Э, погляди-ка на этого человека.

М у з ы к а н т. А, Генерал!

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. Генерал? Он генерал?

М у з ы к а н т. У него такое прозвище. На самом деле это солдат, который мечтал стать генералом.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к. А, значит, это поклонник Наполеона?

Ю э  Я н. Нет! Я вовсе не поклонник Наполеона!

М у з ы к а н т. Генерал у нас поклонник Маркса.

Ж е н щ и н а - у д а р н и к (к Юэ Яну). Позвольте спросить, о чем вы сейчас думаете?

Ю э  Я н. Я думаю о своих друзьях…

М у з ы к а н т (выходит вперед). Твои друзья все здесь!

Ю э  Я н (радостно). Друзья! Приветствую вас!

Парни и девушки перестают танцевать, радостно подбегают к Юэ Яну, обнимают его.

Это мои друзья из нашего так называемого коллективного хозяйства: Цзюшань, Большеголовый, Возчик, Принцесса, Монашка и еще… Несчастненькая.

По мере представления молодые люди выводят вперед, затем молча набрасывают на себя грубые одноцветные зимние одежды.

Коллективное хозяйство!.. Это слово в наше время уже почти позабыто. Наступит день, когда его значение придется искать в словаре. Но мы-то не забудем! Не забудем до конца своих дней! Так что же это все было?

Зима 1976 года.

П а р н и  и  д е в у ш к и  выполняют тяжелую однообразную работу. При этом актеры имитируют свист и завывание ветра.

Л и  Ц з я н ш а н ь (срываясь). Мама родная! Я больше не выдержу!

Ц з я н  И. Я, как начальник хозяйства, торжественно объявляю: работы прекратить! Все по домам!

Молодежь, преодолевая сопротивление ветра, направляется домой.

Ю э  Я н. Черт его дери! Этот навоз, когда замерзнет, ну просто как камень.

Ю й  Д а х а й. Как говорится, и вонючий, и твердый!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Это вроде про нас с вами. Бригадир так и сказал. Ты разве не слыхал?

Б а й  С ю э. Интеллигенция нынче именуется не иначе как вонючая. А как же называть тогда нас, грамотную молодежь?

Л и  Ц з я н ш а н ь. Сверхвонючая!

Ю й  Д а х а й. В смысле дерьмо.

Ч ж э н  И н ъ и н (визгливо). Вонючее дерьмо!

Ю э  Я н (холодно). Что, мало ругани слышите? Решили еще и сами поупражняться? Домой!

Парни и девушки в молчании толкают плечом дверь и вваливаются в комнату, падая от усталости.

Л и  Ц з я н ш а н ь (ложится). Когда только приехали, развалюха эта нам не глянулась… А теперь поняли: все-таки лучше ее нет!

Ц з я н  И. Как говорится, даже родная дырявая хижина и та стоит десяти тысяч связок монет.

Ю й  Д а х а й. Какого черта еще родная?..

Внезапный порыв ветра, слышен грохот.

Ч ж э н  И н ъ и н (кричит). Дверь!.. Дверь сорвало с петель!

Ю й  Д а х а й. Сорвало, и ладно, так проще, открывать не надо.

Б а й  С ю э. Эй! Быстренько вставайте, приделайте!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Эй! Дядя Лэй Фэн, спасай несчастную грамотную молодежь!

Ц з я н  И (к Юэ Яну). Приладь, иначе вечером будет холодно.

Л и  Ц з я н ш а н ь. Это тебе, Возчик, не то, что было у твоего отца в проклятом старом обществе.

Ю э  Я н. Ветер! Снег! Испытания! Нападайте, налетайте, вы, ничтожные, на меня!

Л и  Ц з я н ш а н ь (поет). Нужно быть похожим на…

Юэ Ян и Ю й  Д а х а й (подхватывают). …зеленую сосну на вершине горы Тайшань…[71]

Б а й  С ю э. В комнату уже снега нанесло! Ну и лодыри вы!

П а н  Ю н ь (девушкам). А если они и в самом деле не приладят дверь, что делать будем?

Б а й  С ю э. Кормить их не будем.

П а н  Ю н ь. Правильно!

Ч ж э н  И н ъ и н. Верно! Не будем!

Ю й  Д а х а й. Не будете готовить, будем пить северо-западный ветер.

Парни запевают, показывая, что им на все плевать.

Б а й  С ю э (обозлившись). Идиоты! Свора идиотов! В одном месте, где поселили грамотную молодежь, из-за того, что дверь у них не запиралась, были опозорены девчонки! Не знаешь, что ли?

Парни замолкают. Первым быстро поднимается Юэ Ян, остальные, следуя за ним, идут чинить дверь. Бай Сюэ смеется, девушки принимаются готовить еду.

Обедать. Кипяточек, кукурузные пампушки, по две каждому.

Ч ж э н  И н ъ и н (к Ли Цзяншаню). Куда пошел? Обедать!

Л и  Ц з я н ш а н ь. Я помою руки.

Ц з я н  И. Видали, молодой господин, выпендривается!

Л и  Ц з я н ш а н ь (мо́я руки). Эй, а куда подевалась моя одежда?

Ч ж э н  И н ъ и н. Не ори! Ешь! (Всовывает ему в руки пампушку.)

Л и  Ц з я н ш а н ь (тихо). Эй, не стирай, там мои… трусы.

Ч ж э н  И н ъ и н. Ну и что! Подумаешь, аристократ какой!

Все молча обедают.

Ц з я н  И. Получайте! Ведомость по трудодням.

Ю й  Д а х а й. Твою мать! Снова пять единиц начислили!

Ц з я н  И. Пять единиц разве плохо? Когда учитель ставит пятерку, небось скачешь от радости.

Ю й  Д а х а й. Целый день работали — и только семь фэней! Ребятки, семь фэней!

Л и  Ц з я н ш а н ь. А ты думал, ты сколько стоишь? Кто тебя заставлял ехать сюда вместе с нами на перевоспитание?

Ц з я н  И. В самом деле, Большеголовый, говорят, твой отец избран в бюро ревкома города?

Ю й  Д а х а й (плюется). Тьфу! Полный рот песка!

Ю э  Я н. Возчик, на каком основании мне за работу начисляют всего пять единиц? Так не пойдет!

Ц з я н  И. Я спрашивал об этом. Мне в бригаде ответили, что грамотной молодежи записывают полтрудодня. Так положено.

Л и  Ц з я н ш а н ь. Слыхали? Положили — наложили!..

Ю э  Я н (раздраженно). Спать! Спать!

Парни и девушки расходятся по своим помещениям, укладываются.

Ю й  Д а х а й. Ели мы