мысли поскорее увидеться с Мастером и сдаться, получив по заслугам. Поэтому я уже попросил своего камердинера Ивету отыскать мне Небесную и попроситься на аудиенцию. С этим поручением женщина и пропала бесследно.

Младшая дочь императора встретила меня в парке всего с несколькими гвардейцами, двумя фрейлинами и двумя лакеями. Мужчины, среди которых и тот, кто угрожал оттяпать мне руку, смотрели на меня с уважением. Красивые, совершенно разного типажа молоденькие фрейлины, которых видел впервые, поглядывали с застенчивым интересом, а немолодые лакеи с испугом.

И только Софию, как ни в чём не бывало, явно переполнял восторг. Быть может напускной, иллюзий не питаю.

К вечеру она приодела бальное платье пурпурно–лавандового цвета, усыпанное сапфирами и бриллиантами, подчёркивая тем свой непоколебимый высочайший статус. Запрещённый для прочей знати к ношению цвет ей совсем не шёл, он отбирал всю нежность, с которой привык её видеть. Очень быстро привык.

Но, тем не менее, она не перестала очаровывать. Просто это очарование переменило облик с наивности её самой на наивность других, считающих её прежде простой капризной девочкой.

Она принцесса Российской империи, которая ко всему прочему положила на меня глаз.

— Не корите себя, вы провели дуэль достойно, — заявила София, цепляясь за мой локоть после моего приветствия, и потянула на прогулку.

Её ласкающий слух голосок с новой встречей показался ещё мелодичнее и слаще.

Сейчас она немного выше, вероятно, добавила каблук, чтобы подстроиться под меня.

— Я не жалею о том, что сделал, — отвечаю спокойно, вышагивая с ней по дорожке в неопределённом направлении.

— Вы беспокойны, я же вижу, — подметила, вздохнув.

— Это был мой дебют, только и всего.

— Вот как? Первая дуэль? — Ахнула и даже посмотрела на меня на ходу.

Ответил быстрым взглядом с кивком.

— Вы ни разу не вздрогнули, и я не увидела страха, — пояснила принцесса своё удивление.

— Пулемёт «Максим» грохочет пострашнее этих детских хлопушек, — выпалил. — А уж корабельные оружия или бомбы с дирижаблей долбят так, что забываешь своё имя.

— О, Господи, скажете тоже, — усмехнулась. — Как будто у нас кругом война, и враг у ворот столицы. Подумаешь, стычки у вас там в Приморье. Не уподобляйтесь Насте, с её драматизмом, и не наводите тень на плетень хотя бы в этот чудный праздничный вечер.

— Слушаюсь, ваше высочество.

— Ну вот, оскорбились.

— Даже и не думал, — ответил спокойно и поинтересовался: — А вы ведь тоже не побоялись выстрелов.

— Мне уже доводилось присутствовать на дуэлях, сегодня случился двадцать первый раз.

Хм… я больше, чем удивлён. София, оказывается, кровожадна.

— Любите, когда мужчины рискуют? — Спрашиваю с провокацией.

Принцесса вздохнула. И показалось даже, что она потеряла настроение из–за моего вопроса. Но ответ всё же последовал без укора:

— В дворцовом мире мало настоящего. В дуэлях же обнажается всё.

— Позвольте спросить, вы не знаете, в каком состоянии Олег Румянцев? — Поинтересовался, выдав в лоб.

— Нет, и знать не хочу, — бросила. — Все Румянцевы отбыли ещё до обеда с острова уже безвозвратно. Будьте любезны, Андрей, давайте сменим тему, вы меня утомляете.

Быстро же она потеряла терпение.

Быть может, увидела, как я смотрю на Татьяну, и всё поняла? После ночных расспросов о наших делах с Анастасией Николаевной можно предположить и такое.

— Слышала, вы жаждали увидеть цирковое представление, — начала София и в груди моей замерло сердце.

Вероятно, на этом острове от принцессы ничего не скроешь. Любое слово, сказанное, при любом слуге, судя по всему, стекается к ней.

Вот почему даже самые заядлые друзья здесь, разговаривая между собой вроде как наедине, очень хорошо и любвеобильно отзываются о монархах. У всех стен, деревьев и вероятно клумб этого острова есть уши.

Возможно, Софии доложили даже дословно наш разговор с Небесной. И она меня просто проверяла.

Мерзко.

Принцесса ведёт к большой площади, которая находится прямо в центре острова, между дворцом и скошенной пирамидой, у подножья которой можно рассмотреть сейчас лишь торчащие крылья мехаров.

Зря они их так оставляют. У самого берега, где легко скинуть машины на дно, куда пилот доплыть не сможет в случае тревоги. А если и сможет, то времени на это уйдёт у него немало. Скорее всего, машины прикреплены к чему–то. Очень хочется на это посмотреть.

Чуть отвлёкся. А впереди уже циркачи со своим представлением и целая толпа господ вокруг.

По расписанию начало мероприятий в девять вечера. Но под светом мощных высоких прожекторов уже всё в самом разгаре. Да и артистов не одна группа уж точно, слишком много выступающих по всей площади.

Извергают огни, жонглируют и кривляются под музыку и смех. Чтобы дойти до канатоходцев и акробатов нужно пробиться через целую армию гостей и слуг с подносами всякой еды и напитков.

Но гости впереди разлетаются, как растревоженные бабочки с клумбы цветов, уступая нам дорогу. По незнакомым мне лицам улыбки растекаются, как предсмертная агония, радостными приветствиями одаривают Софию и меня.

Вроде прогуливаемся, но я едва скрываю порывы потащить принцессу скорее к акробатам, где на конструкциях высотой метров в семь уже натянуты канаты и идёт представление. Сложно разглядеть издалека кто там из–за бликов фонарного света, но судя по самим элементам, Агнессы наверху ещё нет.

— О, акробаты, пойдёмте, пойдёмте, — комментирует София, вероятно чувствуя моё внимание.

Надеюсь, при этом не ощущая моего волнения.

Ангесса где–то здесь! Среди толпы аристократов не только Российской империи, всего мира.

Они улыбаются нам искусственными улыбками, но за это легко отыграются на беззащитных. Чувствую, что любимая в опасности, и мне всё сложнее держаться непринуждённым. Мне хочется бежать. И я ловлю себя на мысли, что уставился на канаты теперь уже неотрывно, даже пока идём до конструкций.

Именно по этой причине я не сразу замечаю возникшего перед нами сыщика Татищева. Который