В палатке на вершине вулкана Марра Маргарита Романова слезла с мёртвого сеттита и оглядела себя расширенными от ужаса глазами. Ей показалось, что всё тело пропиталось кровью убитого седого верзилы. Опасная бритва выпала у неё из рук и со звоном сложилась пополам.

Он пытался меня убить! Это была самооборона!

Но что-то внутри бунтовало против такой трактовки развернувшейся в палатке драмы. После того как в его горло упёрлось лезвие, сеттит бы спокойно отдал ей оружие и позволил себя связать.

Нет, они же всегда готовы умереть ради своего хозяина!

Осознав, что подобная отговорка не сработает, Марго вновь посмотрела на труп культиста. Независимо от её решения, он бы в любом случае умер. Может быть, даже сам вогнал бы себе в горло лезвие бритвы, ей назло.

На ум пришла мысль о викингах, считавших высшим благом доблестно умереть на поле боя в расцвете сил вместо того, чтобы медленно подыхать в собственной постели от старости. В какой-то мере таковыми были и сеттиты.

Доносившиеся снаружи палатки звуки борьбы вернули Марго к реальности. Не сводя глаз с поверженного культиста, будто тот мог воскреснуть, девушка подняла бритву с земли и, медленно приблизившись к выходу, выглянула в ночь.

Посреди лужайки, где был разбит лагерь, стоял Альберт Ряховский, вцепившись в шнур, обвившийся вокруг его горла. За его спиной вплотную к федералу стоял сеттит и с маниакальным остервенением душил своего противника. Судя по посиневшему лицу Ряховского, культист почти достиг своей цели в стремлении прикончить федерала.

Ещё раз бросив взгляд на тело убитого ею сеттита, Марго решительно сдвинула брови. Нет, тут уж это точно самооборона.

Марго выскочила из палатки и бросилась на культиста с бритвой. Взмах руки, и лезвие наполовину вошло в бычью шею убийцы. Его хватка на горле Ряховского в тот же миг ослабла, он выпустил шнур и, припав на одно колено, схватился уже за своё горло. Лицо сеттита исказилось ужасом, он крепко зажал рану, но сквозь пальцы всё равно струилась тёмная кровь.

Отбросив шнур в сторону, Ряховский согнулся вдвое, громко кашляя, как будто только что выбрался из газовой камеры. Рядом с ним на земле валялся выроненный им пистолет.

Не намереваясь давать культисту шанс одуматься, Марго нагнулась и схватила оружие. Затем приблизилась вплотную к неудачливому убийце и прижала дуло к его груди, ровно напротив сердца. Не промахнёшься, даже если очень захочешь.

– Это вам за папу, ублюдки… – процедила она и надавила на спуск.

Несмотря на то, что Марго всё сделала совершенно осознанно, звук выстрела всё равно заставил её отпрянуть. Она выронила пистолет и в ужасе уставилась на плоды своих трудов. Пуля прогрызла в теле сеттита дыру и вышла с другой стороны. У врага не было ни единого шанса – он рухнул на землю, как подкошенный.

Пока цепкие лапы страха не сжались на её сердце окончательно, Марго бросилась к Ряховскому. Его кашель постепенно становился всё тише, и к старому федералу возвращалась способность говорить.

– Спасибо… – прохрипел он, глядя на неё налитыми кровью глазами. – Ты…

– Я в порядке, – махнула рукой Марго, понимая, что её окровавленная одежда даёт поводы для беспокойства. – Это не моя кровь, если что… Нам нужно поскорее найти остальных! Они тоже в беде!

– Не исключено, – отрезал Ряховский, принимая из её рук свой пистолет и проверяя пульс у сеттита. – Поздравляю, с первым трупом. Главное, во вкус не входи…

– Этот не первый, – покачала головой Марго. – Первый лежит в палатке.

Ей вспомнились слова культиста о сфере. Иронично, что сами сеттиты, так страстно желавшие её вернуть в лоно Ордена, и полегли в попытках выкрасть этот странный артефакт…

За что боролись, на то и напоролись.

Метнувшись в палатку, Марго схватила рюкзак и затолкала в него обратно сферу и четыре статуэтки. Нельзя было допустить, чтобы сейчас, в самый последний момент, все артефакты у них отобрали. Ведь они с Ряховским понятия не имели, сколько ещё убийц подослали жрецы Ордена.

Вернувшись к машине, Марго увидела Ряховского, крутящего в руках опасную бритву.

– Откуда это у тебя? – осипшим голосом спросил федерал.

– Это не моё. Она выпала из вещей Алисы.

– А у неё…

– Идёмте скорее в храм, – перебила его Марго. – Сами у неё и спросите.

* * *

Алиса Маркова ужаснулась, когда поняла, что осталась абсолютно одна, в кромешной темноте, запертая в полой каменной сфере с толстыми стенками. Включив фонарь, она обнаружила, что дверца накрепко заперта. Видимо, после того как девушка вынула статуэтку, система пружин отжала створку обратно и накрепко заперла, чтобы незваный гость ни за что не смог выбраться.

Очередная ловушка, и я попалась, как мотылёк на огонь.

На стенах в свете фонаря проступили ажурные тени от центральной колонны.

– Э-э-э-э-э-й! – позвала Алиса в надежде, что хоть кто-то услышит.

Снаружи никаких ответных звуков не последовало.

Наверняка решили, что я сорвалась и упала на дно зала.

В отчаянной попытке найти выход она обошла сферу по кругу, чувствуя, как шар чуть кренится в ту сторону, где она стоит. Никаких других лазеек, потайных петель или выключателей. Как тогда соискатель должен был отсюда выбраться?

Вместо ответа ей вспомнились последние две строки стихотворения из храма Геба.

«Бесстыдно прикоснитесь к ее лону».

Доберитесь до сферы и откройте её.

«Окажетесь вы выше всех на свете».

Держитесь в верхней части сферы и смотрите в оба, чтобы не провалиться внутрь.

Такой вариант трактовки казался ей натянутым, но другого она просто не видела. Чтобы выбраться из западни, не надо было изначально в неё попадать. Проявить благоразумие, осторожность и смекалку, которые в сложившейся стрессовой ситуации Алисе изменили.

Девушка прошла ещё один круг и замерла. Каменную сферу всё равно перекашивало под воздействием её веса.

А что если?..

Ни на что толком не рассчитывая, Алиса с силой ударила по ажурной колонне в центре. Металл оказался довольно слабым и пострадавшим от ржавчины. На руке Алисы даже осталось оранжевое пятно. Размахнувшись, она со всей силы ударила ногой в основание колонны.