а на смерть. У человека в гробу были лицо и тело Шэн Линъюаня, абсолютно те же пропорции, и даже волос на голове столько же! В общем, оживший мертвец и древний демон походили друг на друга как две капли воды. Но Сюань Цзи почему-то чувствовал, что между этим человеком и чудовищем-жэньмо, призванным в Чиюань, есть огромная, как пропасть, разница.

Надо помнить, что чудовище-жэньмо, задержанное в больнице, рассыпалось в прах, и его теперь не соберешь даже пылесосом. Опять же, тот Шэн Линъюань, прибывший в больницу, вообще не выглядел живым и теплым человеком. У него ничего не болело, никаких чувств он, по мнению Сюань Цзи, не испытывал и, скорее всего, не знал ни горя, ни радости. А когда чудовище-жэньмо поразила молния, сердце Сюань Цзи затрепетало от ужаса… Ну да, затрепетало, но страх был той же природы, что и у человека, увидевшего, как молния сжигает гигантское дерево.

Но теперь в гробу лежал самый обычный человек… И Сюань Цзи чуть ли не физически чувствовал его мучения.

Воплотившись в новом теле, Шэн Линъюань беспомощно лежал ничком, укрытый со всех сторон собственными волосами. Судя по мелко подрагивающим лопаткам (те грозили вот-вот прорвать тонкую кожу), он хотел было подняться, но не нашел в себе сил.

Чуть только Сюань Цзи остановил на нем взгляд, как на него нахлынула целая буря чувств: неописуемая жалость на грани скорби переплеталась с ликованием, сердце отчаянно билось о грудную клетку. Было так радостно и горько, будто пришел конец тысячелетиям безмерных страданий и сожалений. Будто в бескрайнюю долгую ночь проник первый предрассветный луч и разогнал тьму. За всю свою жизнь Сюань Цзи не испытывал такого безумного счастья и настолько тяжелого горя. Его душа словно вырвалась из тела, и он застыл, изнемогая от чувств. Еще чуть-чуть – и по щекам бы покатились слезы. Как он прижал руку к груди, Сюань Цзи и сам не понял.

Что до человека в гробу, то его кожа была белее снега, словно он отродясь не видел солнца. Волосы – чернее туши, на лице – жуткие алые разводы, и в уголках глаз запеклась кровь, будто возрожденный только что рыдал кровавыми слезами. Каждая деталь внешности сильно контрастировала с другой, что резало по живому, и весь вид нового Шэн Линъюаня производил мощное впечатление. А еще…

На нем совсем не было одежды. Так, погодите-ка…

Сюань Цзи вовремя опомнился и усилием воли вырвался из плена поглотивших его чувств. Это что получается? Он нагло пялился на совершенно голого человека? Да за такое преступление против нравственности его бы давно задержала полиция! Причем дважды!

– Э-э… Слушай… я это… случайно… – покаянно заблеял он и поспешно отвел глаза, хотя вид лежащего в гробу Шэн Линъюаня уже отпечатался у Сюань Цзи на сетчатке. – Появился тут, ни слова не сказал…

Сюань Цзи с усилием проморгался, отгоняя застывший в голове образ, и принялся щупать себя, лихорадочно прикидывая, чем из одежды может выручить своего знакомца в гробу. Однако он быстро понял, что снимать с себя нечего. Мало того, что от огненных крыльев на спине остались одни лишь лохмотья погорельца, и теперь нельзя дать ни свитер, ни пальто, так еще Сюань Цзи не имел привычку надевать под брюки кальсоны. Сообразив, что если отдаст джинсы, он будет выглядеть как один из братишек Хайэр, Сюань Цзи пришел к выводу, что не настолько праведен, чтобы поступаться личным комфортом во имя человеколюбия.

Пошарив глазами по голому камню и не найдя там никаких подсказок, он рассеянно предложил:

– А может… отдать тебе одежду козлобородого? Да, она воняет, но ты ведь не будешь против?

Шэн Линъюань не удостоил его ответом – только слабая белая рука, высунутая из гроба, сделала какой-то неуловимый манящий жест. Повинуясь ему, увядшие лозы с засохшими цветками тут же зашевелились, зашуршали и переплелись в одеяние, чей узор был тщательно скопирован с горловины свитера Сюань Цзи. Когда с плетением было покончено, одежда упала на спину Шэн Линъюаня.

Но даже легчайшие засохшие лианы и листья показались возрожденному неподъемной ношей: он весь согнулся, скорчился, и Сюань Цзи, глядя на него, жалкого, едва не протянул руку, чтобы поддержать и помочь встать. Вовремя отдернув кисть, Сюань Цзи с недоумением спросил себя, что это на него нашло.

Но поразмышлять над этим вопросом не удалось – Шэн Линъюань что-то забормотал себе под нос. Чтобы расслышать приятеля, Сюань Цзи аж затаил дыхание. Только это не помогло. Тогда он переспросил:

– Чего-чего?

Когда Шэн Линъюань заговорил достаточно громко и внятно, его голос явно дрожал от гнева. Делая паузы после каждого слова, он процедил:

– Кто. Открыл. Его. Гроб?

009

– Открыл гроб? Чей гроб? – перепугался Сюань Цзи. – Там что, кто-то до тебя был? Но кто?

Вместо ответа Шэн Линъюань вдруг задрал голову, и его покрасневшие глаза налились кровью еще сильнее. Сюань Цзи проследил направление взгляда, однако ничего не увидел. Зато услышал – раздался плеск. Затем еще один, еще… Вздрогнув, Сюань Цзи обернулся и только тогда понял, что козлобородый пропал. А ведь его оставили рядом с гробом!

Пока один корчился в муках возрождения, а другой пялился на него как завороженный, козлобородый воспользовался моментом и дал деру. То ли он с самого начала притворялся, что его вырубило, то ли действительно только-только очнулся – не суть важно. Главное, что он спрыгнул в озеро и шустро поплыл прочь. Прислушавшись к быстро удаляющемуся плеску, Сюань Цзи выискал пловца глазами и примерно прикинул, куда тот направляется. Как оказалось, в отвесной скале неподалеку была небольшая расщелина, достаточно широкая, чтобы через нее мог протиснуться взрослый мужчина. Раньше ее не было видно из-за поднявшегося уровня воды, но как только она спала, показался проход. И надо сказать, что мошенник наверняка о нем знал, потому что плыл быстро и уверенно, пусть и по-собачьи. Да так греб, что впору нормативы сдавать! Нет, совершенно ясно, что в этой пещере он уже бывал.

Пока Сюань Цзи прикидывал, что да как, Шэн Линъюань с большим трудом перевернулся в гробу и, не запахиваясь толком в недавно сплетенные одежды, как мог резко вскинул руку со сжатым кулаком. Причем с таким усилием, что на его предплечье вздулись вены. Тут же невидимая сила выдернула козлобородого из воды и потащила вверх тормашками к бронзовому гробу, установленному на платформе. Летел он с безумной скоростью, еще немного – и столкновение с гробом неизбежно. Врезавшись в него, мужик точно