Я слышу твое дыхание,

Под погребальной тишиной,

Хочу… слиться с тишиной.

Остыло безумство дней

Погасли огни желаний,

Растворяясь в прах… на моих руках.

Смех в твоих глазах,

Обреченный смех, он в твоих глазах и в твоих слезах.

Покажи свой мир, безнадежный мир,

Держишь на руках, разрушая в прах

Навсегда!

Погасли как свечи звезды,

Как камни упали в бездну снов

и слов,

как прощальный зов.

Раскаяться слишком поздно,

Проклятье застыло над землей.

А подо мной горят осколки моих эмоций...[8]

– напела я

Флорентина и Тенебриус удивленно смотрели на меня.

– Ты тоже знаешь эту песню?

– Да, – победно заявила я.

– Хорошо, – сказал Тенебр. – И ведь правда. Раскаяться слишком поздно.

– Ты о чем? – спросила Фло.

– Проклятье застыло над землей. И все мы пожинаем и еще долго будем пожинать плоды его. Осколки наших ошибок под нашими же ногами.

– Так, стало быть, вы вспомнили, где искать ключ? – вернула я их с огненных небес на грешную землю.

– Предположительно у Каспара. Надо найти его самого или хотя бы наших общих друзей. Вспоминай! На концерте познакомились с ними.

– Точно, то-то я удивился, когда впервые увидел эту процессию у входа в театр, с ирокезами и клетчатых штанах. А потом пообщались, и ничего ребята оказались, обсуждали концерт и, зачем-то на кладбище ходили…

– И вы туда же? – неодобрительно спросила я.

– Да, гуляли по кладбищам, раньше, давно.

– Вот из-за таких, как вы, мертвые поднимаются из могил! – гневно ответила я, вспоминая историю с Погостовым, которого встретила на кладбище.

– Да не оскверняли мы могил. – Отрезала Фло. – У тебя навязчивые мысли. Нарушать покой могил не хорошо. Кладбище – такая же святая земля, как природные урочища, леса, дубовые рощи, горы и водопады.

Я утвердительно хмыкнула.

– Ну, что, идем? – поднимаясь сказал Тенебр.

– И куда? – опять задала наводящий вопрос я.

– К Каспару. – ответила Фло.

* * *

– Как ты думаешь, а я готичен? – спросил Тенебриус Флорентину, когда мы вышли на улицу.

– Думаю да. Надеть только рубашку с жабо и кружевными рукавами, и вполне себе готично сможешь намазывать красную икру на бутерброд готичным кинжалом, – улыбнулась Фло.

* * *

Флорентина вела нас одними ей известными проулками. Огромная кирпичная труба котельной. Харчевня «у Косого». Маленькие дворики. Старый двор. Фло с некоторым трудом, но вспомнила, через какую парадную они некогда с Тенебриусом заходили в гости к Каспару. Лестница. Длинный коридор. Деревянный пол, со скрипящими половицами. Множество дверей.

Вроде эта. Постучали.

Дверь открыл невысокий парень, как раз в такой рубашке, что Фло пророчила Тенебриусу.

Он несколько секунд разглядывал гостей. Челка падала прямо на глаза, что ему, похоже, не сильно мешало.

– Фло-о-о-ора, Тенебрус… сколько лет. – Наконец он вспомнил старых друзей. – А с вами, я гляжу, подружка… симпатичная. Познакомите?

– Элина, – представилась я.

– А я Каспар. Да что стоите, проходите в мою ветхую лачугу.

Жилище оказалось весьма скромным. Комната, диван, старый бабушкин шкаф (такие годятся только на то, чтобы в них жили привидения, но уж только не для хранения вещей), в углу валялась старая гитара (да никак он музыкант), а на подоконнике сидела жутковатая кукла с натыканными вместо волос иголками.

А он интересный, только жутковатый.

За окном склонились ветви дерева. Я пристально поглядела туда и увидела странную картину. На ветке грач съежившись сложил крылья, пытаясь согреться. Падали хлопья снега, в том числе и на саму птицу.

– Только не умирай, пожалуйста! – тихо сказала ему я.

* * *

– Чай будете? – предложил Каспар.

– Да! – ответили Фло и Тенебр.

Каспар принес две кружки, в кипятке плавали травинки. Все равно меня ароматом не соблазнишь, подумалось мне.

И Фло и Тенебр не желали пить горячее, все ждали, пока чай остынет.

– Как у меня дела? – переспросил Каспар. – Да все также. Слушаем музыку. Смотрим за порядком на ментальном плане. Ходим на кладбища отлавливать призраков. Вроде все по-тихому. Собственно, когда в Чернограде случалось что-то громкое? С тех пор, как его тысячу лет назад завоевали варвары, а потом забыли, это самое тихое место во вселенной. Так что, ограничиваемся только мелким полтергейстом. (Ого, стало быть он не из тех, кто разоряет кладбища, превращая неупокоенные души в зомби, а наоборот, вроде как на службе у кладбищенского духа-хранителя). А у вас как дела? Где пропадали.

– Странствовали. С тех пор, как пришел темный пастырь, очень много всякой мути случилось. Собираемся отправиться на Орбус, чтобы изменить баланс в нашу сторону, – ответила Фло.

– Надо же! – воскликнул Каспар. – Если вы сделаете это, призраки навсегда упокоятся, и спокойствие вернется в наш мир. Даже в этот тихий городок, а про остальной свет я вообще молчу.

– Но нам нужна твоя помощь! – сразу огорошила нашего нового знакомого Фло.

– Какая? – удивился Каспар. – Я не такой крутой, как вы. В странствия не пойду. На Орбус тоже не хочу. У меня дело маленькое. За городом смотреть. Вы сами знаете, городок тихий, и чтобы он и дальше оставался таким, за призраками и неупокоенными надо глаз да глаз.

– Да нет, что ты! – рассмеялась Фло, – твое дело важное, как бы ты его не умалял, и отнимать его у тебя не будем. Нам нужна более прозаическая помощь. Помнишь, когда я покидала Черноград, оставила у тебя ключи? Как у самого надежного хранителя.

– Лестно слышать. Но ключи ты оставила не у меня. Побеспокоилась, что охотники на меня выйдут, и я перестану быть «самым надежным хранителем». Потому ключ спрятала ты на кладбище. Мы туда ходили вместе, после концерта. А вот где ты его там положила, уж только тебе известно.

– Ах, да… точно же… Все равно, огромнейшее спасибо тебе, дружище!

Друзья как раз допили чай, и собрались идти.

– Что? Не посидите еще со старым товарищем?

– Посидели бы, но надо торопиться.

– Я с вами не пойду. Если кто-то забуянит из здешних, скажите «ашес ту ашес, даст ту даст, найтмэарс рип ин пис». Они успокоятся. Приучены. (Я повторила про себя, чтобы запомнить).