лица. И когда его рот прижался ко мне, как это было раньше, я закричала от удовольствия. Я была так близко. Так близко к тому, чтобы быть расколотой на части его языком. Но мне хотелось большего. Я жаждала его всего, как никогда прежде.

— Сделай меня своей, Капо, — сказала я, задыхаясь.

Капо склонился надо мной, держа член в руке и поглаживая его.

— Это то, чего ты хочешь?

— Dominami. — Я сделала глубокий вдох и медленный звучный выдох. Доминируй надо мной.

— Ti domino41. — Его голос был низким и грубым. И я никогда не хотела бы забыть выражение его лица. Капо терял контроль, хотя, так или иначе, он держал все в этой спальне под своим тотальным контролем. — Одно слово, Марипоса.

— Ты, — с трудом выдавила я. — Внутри меня.

— Это три слова.

— Да. Да. Да. Да. Да!

Капо опустился вниз, и я раздвинула ноги, чтобы принять его, когда он вошел в пространство между нашими телами. Я почувствовала, как его кончик приблизился к моему входу, и почти приподняла свой зад, отказываясь ждать еще секунду. Я хотела почувствовать, как он прижимается к этому месту, которое превратилось в комок непрекращающейся боли.

Его лицо было близко к моему, и Капо лизнул меня до самого уха.

— Будет больно, — прошептал он.

«Иногда стоит проливать кровь за все хорошее, что у нас есть», - хотела сказать я, но промолчала. Не говоря ни слова, я притянула его ближе, мои ногти впились в его спину, выпуская капли крови.

Кровь за кровь.

Ярость, с какой я это проделала, заставила Капо начать двигаться. Он медленно вошел в меня, его член растягивал меня, все удлиняясь, и я не была уверена, будет ли мне от этого приятно, но я хотела этого. Я хотела, чтобы он наполнил меня, двигался сильнее, быстрее. Я хотела, чтобы он отправил меня за грань.

Капо вошел еще глубже, и я с шипением выдохнула. Боль. Так много боли. Жжение, будто внутри меня разгорелась спичка. Я была близка к тому, чтобы закричать, заставляя Капо вынуть его, но затем он вошел еще глубже, и боль утихла, сменяясь удовольствием. Он прорвался сквозь меня, вышел за пределы и переместился в пространство, которого никто никогда не касался прежде. Странный звук, нечто среднее между криком и тихим всхлипом, сорвался с моих губ. Та точка, которой Капо продолжал касаться, то чувство, которое она порождала, было не похоже... ни на что, что я когда-либо чувствовала раньше.

— Вот так, mia Марипоса. — Голос Капо был сдавленным, когда он проскользнул еще глубже, каждый дюйм его тела давил на меня. — Расслабься. Твою же мать. Ты такая узкая.

Его веки были прикрыты, как будто Капо был пьян. На лбу у него прорезались морщины. Его рот был приоткрыт, и из его горла вырвался дикий звук. Я хотела, чтобы Капо сделал это снова. Это заставило меня почувствовать себя сильной, такой же пьяной, как и он. Он сделал это из-за меня.

Капо начал двигаться немного быстрее, входя и выходя из меня, и в то же время его рука опустилась вниз, между моих ног. Он провел той же рукой по груди, по сердцу, и на нем осталось пятно ярко-красной крови, цвета шелка, который был сорван с моего тела.

Столько чувств нахлынуло на меня разом.

Вот оно. То, что мы делали.

То самое. Эта часть меня по-прежнему принадлежала мне, и я отдала ее этому человеку. Моему мужу.

Капо положил мою руку себе на сердце, где было пятно крови.

— Мы дали обет, — сказал он по-итальянски. — Но не такой. Это же кровная клятва между нами. Между нашей плотью. — Капо вышел из меня, а затем вошел снова, выбив из меня весь дух. — Теперь ты принадлежишь мне во всех отношениях, Марипоса.

Было бесполезно бороться с чувством, с которым он подавлял меня. Не было места, чтобы двигаться, прятаться, чтобы убежать от него и напряжения, и если я не поддамся давлению, оно расколет меня надвое. Я не могла сдержаться. Волна интенсивного удовольствия захлестнула меня, и я отпустила ее, отдаваясь ощущениям. Для него. Мои ногти впились в кожу Капо еще сильнее, моя спина выгнулась, и я закричала. Казалось, он проглотил мое удовольствие, даже не прикоснувшись губами к моим.

Все мое тело дрожало, высасывая из меня все, кроме него. Боль, все еще жгучая боль присутствовала, но удовольствие пронзило каждую частицу другой, новой меня, шок от этого был так велик, что, казалось, мое сердце остановилось.

Капо двигался еще быстрее, издавая звуки, которые я впитывала, как горькое вино или сладкий яд. Только время покажет, был ли он моей спасительной благодатью или моим злейшим врагом. С ним не будет ничего наполовину.

Капо вошел еще глубже, и я снова закричала, такая чувствительная после того, что он только что проделал со мной.

Мы уже обсудили детали защиты. Все зависело от меня. Я хотела детей - и это его устраивало. Если я не хотела детей — это тоже его устраивало. Это был мой выбор, который я должна была сделать. Я решила подождать с контролем рождаемости, когда доктор попросил. Не знаю почему, но в первый раз я не хотела никаких барьеров между нами.

Будь, что будет.

— Марипоса, — прорычал Капо мое имя, и через секунду его голова откинулась назад, рот приоткрылся, и он крепко зажмурился. Все его мышцы напряглись, а затем он излился внутрь меня. Я чувствовала, как мое желание, моя кровь и его семя смешиваются вместе.

Он не вырывался из меня. Не сразу. Капо посмотрел на меня сверху вниз. Я подняла на него глаза. Он поцеловал меня в переносицу, заставляя закрыть глаза.

Боль между ног стала настоящей, не от желания, а от того, что мы только что сделали, и каждая частица меня, казалось, саднила. Мне сразу стало больно. Когда он вышел, я вздрогнула, как будто он вытащил нож из чувствительной плоти, внезапно почувствовав себя одинокой и холодной.

Истекающей кровью.

Вместо нас двух, я чувствовала, что мы были одним целым.

Эта связь заставила меня почувствовать… Что там говорил священник? И эти двое станут одной плотью. Так что их уже не двое, но один. И просить об этом снова тоже не было никакой возможности. Я не была уверена, что смогу двигаться. Или как я справлюсь с