Принц был лордом – рыжие короткие волосы, стройная, мелкая фигура…

Он говорил о таких «Мед, шелк и пламя. Только мед горький, шелк ненатуральный, а пламя служит королеве. Держись от таких подальше. Особенно от моего дорогого кузена…».

Кто «он», сейчас не волновало Джека. Его волновало другое – кроха явно переживала. Её движения были дерганными, она нервно снова и снова поправляла прическу – короткие, светлые кудри, и постоянно оглядывалась. Комок в груди даже стал теплее – появилась дикая надежда, что она ждала его, но… Это был всего лишь самообман: принц, держа в одной руке корзинку с Эш, подал крохе руку и помог забраться в седло. Она села. Она не ждала Джека. Она хотела одного, как и говорила – уехать с принцем. Тот взлетел в широкое, рассчитанное на двоих седло и…

Они уехали.

Гномы никому не нужны.

Гномы остаются в лесу, чтобы добывать свои самоцветы в штольнях.

Гномы одиночки, ведь сказка не о них. Хотя не одиночки, их же семеро, им некогда скучать по какой-то принцессе. Их ждут штольни.

Гномам не привыкать к расставаниям – принцессы не для них.

Только почему-то у Джека было ощущение, что из него словно кусок плоти вырвали – так болело в груди. Крохе будет лучше рядом с принцем – принцы умеют побеждать королев. Принцы умеют кормить детей молочной смесью и не боятся огня. Они умеют согревать, точнее не допустят, чтобы их принцессы мерзли. Принцы выгоднее в хозяйстве – они живые.

– Уголек… Не надо…

Что не надо, Джек так и не понял. Может, не надо выть на Луну? Так он и не выл. Он просто глухо рычал, злясь на принца. Нет, не на принца. На сказку, которая заканчивается на его взгляд неправильно. На взгляд уехавшей с принцем принцессы сказка закончилась хорошо.

– Уголек…

Джек опустил на землю то, что ему отчаянно мешало – какие-то коробки и еще что-то.

Шел снег, и хотелось верить, что он скоро снова станет теплым. Он станет теплым, а пустота в груди закроется или скроется под дымкой беспамятства.

Гномы выполнили свою роль, их служба закончена. Можно снова жить в холодном мире. Только оставалось одно. Джек резко обернулся к своей выстроившейся за спиной стае и спросил:

– Кто сбросил Клода?

Со стороны для окружающих, окажись тут такие, в кустах просто запела птица.

Не мог опытный ловец попасться в такую глупую ловушку. Значит, кто-то подкараулил Клода и… Кто-то из стаи. Кто-то из своих. Ему было важно знать – кто. Ему важно было знать – может ли он положиться на стаю.

Стая молчала.

– Кто? – снова спросил Джек.

Стая продолжала молчать.

Джек лишь повторил:

– Кто? – он должен знать правду.

– Кроха, – наконец выдавил из себя Ливень.

– Ложь. Это отец Эш. Кто?

– Кроха!

– Ложь!!!

Ответил в этот раз Птица:

– Я и Ливень притащили его. Кроха просила.

– Мы его не сбрасывали. – добавил Ливень.

– Кроха просила не трогать – мы не трогали. – это снова Птица. – Не ели.

Джек скривился – Птица так это сказал, словно это достижение.

– Он сам упал, – вмешался Карамель. Вирус лишь напомнил:

– Он полстаи положил. Он заслужил.

Они считали себя правыми. Джек так не думал. Только… Орать на них бесполезно. Объяснять, что бросить человека в Провале у колодцев – это такое же убийство, пусть и не своими руками, тоже бессмысленно. Напоминать, что обрекать на собственную незавидную участь другого – подло, тоже глупо. Они или это понимают, или еще не доросли. Или уже не дорастут. Значит… Значит, он может быть свободен и может ждать, когда снег станет теплым. Альфа из него не получился. Ну и пусть.

Его служба закончилась.

Он свободен. Он может забыть себя. Он понесся прочь в поисках теплого снега.

– Уголееееееек! – неслось откуда-то позади, догнать альфу-гепарда та еще задача, особенно для ирбисов. Гепарды – самые быстрые хищники на свете.

Надо дождаться, когда снег снова станет теплым. Тогда все будет хорошо.

Глава 30 Расстриги

Ворон стащил с себя шлем. Вытер лицо ладонью – просто снять напряжение. Живот все еще продолжал болеть – нескоро утихнет, но плевать.

Башня надрывался по связи:

– Ворон, шлем надеть!

– Задание выполнено. – возразил тот, направляясь к точке сбора. Под ногами скрипели мелкие камешки и стекло – сюда вспомогательные службы, занимавшиеся расчисткой портовой зоны, еще не добрались. Грязи вокруг хватало – и настоящей, и метафорической. Вокруг новообращенных всегда хватало грязи. – Видеофиксация ликвидации у вас есть. Район безопасный, так что иди-ка ты, Башня, со своим шлемом далеко… На женскую половину!

– Разговорчики, Ворон! Кто-то стал себе много позволять?

Ворон зло ответил:

– Кто-то сегодня дико устал – и я даже знаю причину. Какая-то шишка с позывным на букву «Б» сильно подставила нас, стравив с Седьмыми! Я это дело так не оставлю – доложу Пересу.

Башня отчеканил:

– Этот инцидент – случайность.

– Этот инцидент чуть не стоил жизни моим парням! Отвали, Башня. Я и парни отдыхаем. Без шлемов! Отбой!

Башня продолжил нудеть, но Ворон демонстративно его игнорировал, снизив громкость звука в гарнитуре – ломать её второй раз за ночь было бы слишком.

– Плац? – фыркнул, уточняя, у него Вечер.

Ворон скривился, и предпочел промолчать.

– Загар, скорее, – предположил Соло. И вот он не удержался – сдавил пальцами гарнитуру, ломая её в труху. Стало чуть тише. Его примеру последовали остальные парни. Только из гарнитуры Ворона продолжал нудеть, как комар, Башня.

– И комната пыток – часа на два про офицерскую честь и достойное поведение. А потом – загар. – это отозвался Мирт. Ворон был с ним согласен – денек у них будет жаркий. Но шлемы сняли все, как один – наказания и так не избежать, так что наказанием