иначе они все могут «погибнуть» от рук стрельцов. Насколько царевна влияла на события? Конечно, они готовились с ее ведома. И вероятно, в стрелецкой среде могли находиться «агитаторы» не только от И. Mi Милославского, но и от Софьи. Однако само восстание контролировать было невозможно. Гнев стрельцов нарастал и мог обрушиться и на тех, кто готовил это восстание. Однако все обошлось. Уже 18 мая убийства прекратились. Милославские подучили стрельцов, чтобы все оставшиеся в живых сколько-нибудь заметные члены клана Нарышкиных, а также братья Лихачевы были отправлены в ссылку. В последних числах мая решался вопрос о власти. В итоге под нажимом стрельцов Боярская дума и импровизированный Земский собор постановили, что на троне будут два царя: первый — Иван V и второй — Петр I, а править страной во время их «малолетства» должна царевна Софья Алексеевна. Наша героиня добилась своего. Теперь она — правительница России. Причем на законном основании. Никто не мог оспорить у нее этот пост. Царевна со времени похорон брата-царя Федора стала популярной среди москвичей и, что особенно важно, стрельцов, а И. М. Милославский даже не составил ей конкуренции, ибо при всей своей хитрости и изворотливости был труслив и не обладал твердым характером, что отличало его двоюродную племянницу.

Первым шагом правительницы Софьи была раздача денег стрельцам. По их искам с полковников также взыскивались удержанные ранее суммы. Московские стрельцы пожелали теперь именоваться Надворной пехотой, в память событий 15–17 мая был воздвигнут обелиск и т. д. Однако Софья Алексеевна неожиданно столкнулась с другим претендентом на власть. Им стал князь Иван Андреевич Хованский. Поначалу он принадлежал к партии Милославских, но с конца мая повел свою игру. Этот амбициозный и энергичный деятель, не отличавшийся, правда, политической дальновидностью, пользовался популярностью в стрелецкой среде. Очевидно, сказались его военное прошлое (долгое время служил полковым воеводой) и стремление потакать прихотям служилых. По настоянию стрельцов князь Хованский возглавил Стрелецкий приказ, то есть стал старшим стрелецким начальником. Как выяснилось позже, Тараруй (его так прозвали за страсть к шумным застольям и хвастовство) вынашивал планы перехвата власти у Софьи Алексеевны.

Так у правительницы возникли две основные задачи: успокоить стрельцов и вернуть все в обычное русло, а также избавиться от соперника в лице князя Хованского. Ближайшим помощником Софьи в этих делах стал Василий Васильевич Голицын. Надо сказать, что в ходе стрелецкого движения активизировались старообрядцы, или раскольники, по официальной терминологии. Среди московских стрельцов было немало приверженцев старой веры. Сочувственно к старообрядцам относился и И. А. Хованский. По некоторым сведениям, он и сам исповедовал старую веру. «Расколоучители», проповедник Никита Пустосвят «со товарищи», при поддержке сторонников обратились к Хованскому, чтобы он устроил им диспут с официальным духовенством, из которого они рассчитывали выйти победителями. Власть в лине Софьи Алексеевны вынуждена была пойти на это, и 5 июля в Грановитой палате состоялось «Прение о вере». Присутствовали правительница Софья, царица Наталья Кирилловна, царевны Татьяна Михайловна и Мария Алексеевна, патриарх Иоаким, официальное духовенство и бояре, с одной стороны, и старообрядцы во главе с Никитой Пустосвятом — с другой. Софья активно участвовала в «Прении» наряду с духовенством: она руководила дискуссией и сама увещевала противную сторону. Был момент, когда царевна не выдержала нападок раскольников и «со слезами» стала отводить обвинения в ереси от отца, царя Алексея Михайловича, и брата, царя Федора Алексеевича. Некие присутствовавшие на диспуте выборные от стрельцов — сторонники старой веры — стали говорить, что пора царевне «в монастырь… полно… царство мутить» и т. д. Но Софья удержала себя в руках и не потеряла нити спора, продолжая приводить аргументы против раскола. Наступил критический момент. Ведь немалое количество стрельцов могло высказаться об ее уходе в монастырь. Ясно, что среди них были сторонники И. А. Хованского, для которого подобный вариант обернулся бы воплощением его честолюбивых замыслов. Того же желала и царица Наталья Кирилловна. Но Софья не позволила событиям выйти из-под контроля. Она не сидела сложа руки и заручилась поддержкой части стрельцов, придерживавшихся официальной церкви. Самое главное — Хованский не мог похвастаться безусловной поддержкой всего гарнизона. Однако у него случилась «великая ссора» с И. М. Милославским, и последний вынужден был бежать из Москвы и, по выражению А. А. Матвеева, «ездя по подмосковным своим вотчинам, всячески укрывался, как бы подземный крот», боясь расправы со стороны верных князю стрельцов. Все же политическую победу в «Прении о вере» одержала Софья. Преданные ей стрельцы спустя несколько дней схватили Никиту Пустосвята и казнили его. Остальных «расколоучителей» разослали в ссылку по разным монастырям. Это событие стало началом конца князя И. А. Хованского и как политика, и как человека.

Развязка этого противостояния наступила в августе — сентябре. Софья придумала сильный ход: 20 августа она с царями — Иваном V и Петром I — и со всем двором выехала из Москвы в село Коломенское. Отъезд представителей высшей власти вызвал сильный переполох. Князь И. А. Хованский растерялся, заволновались стрельцы. А Софья 2 сентября последовала дальше: в село Воробьеве, затем в Саввин Сторожевский монастырь и, наконец, к 17 сентября, ко дню своих именин, в село Воздвиженское, что недалеко от Троице-Сергиева монастыря. Здесь она и замыслила свой решительный удар по Тарарую. К заветному дню был объявлен сбор в Воздвиженском ратных людей (то есть дворянского ополчения). Сюда же вызвали Хованского со старшим сыном Андреем и выборными стрельцами. Однако они не успели доехать до места, их схватили и связанными привезли в Воздвиженское. Здесь в присутствии царевны на заседании Боярской думы думный дьяк Ф. Л. Шакловитый зачитал царский указ, где перечислялись все «вины» князя И. А. Хованского, начиная с начала его служебной карьеры и заканчивая участием в стрелецком восстании. Тараруя упрекали в желании самому стать государем, а своего сына женить то ли на царевне Софье, то ли на царевне Екатерине. За эти преступления Ивана и Андрея Хованских по царскому указу и боярскому приговору вместе с приехавшими с ними выборными стрельцами казнили.

Софья не только умело вывела из игры соперника, который имел влияние на стрельцов, но и этой казнью внесла в их души растерянность. Когда испуганный младший сын Хованского, Иван, прибежал в Москву и сообщил о случившемся, стрельцы поначалу, опасаясь нападения дворянского войска, стали вооружаться, умножили караулы и закрыли въезды в столицу. Но нападения не последовало. Софья не торопилась. Своей резиденцией она выбрала Троице-Сергиев монастырь, куда стекались служилые люди. Из тени выходит князь В. В. Голицын, которого правительница назначила командиром правительственных войск в должности «дворового воеводы».

А что же московские стрельцы? Со временем их решительность исчезла, дух сопротивления испарился. Они знали, что правительство собрало против них большое войско