Наконец свеча догорела и слуги парами подошли к каждому холсту, чтобы представить законченный работы на обозрение публики и для определения победителя. Двое державших с обоих сторон холст Мэй боролись с собой чтобы не затрястись от страха. Если что-то пойдет не так, они закончат так же, как и та несчастная служанка, которую люди генерала забрали в неизвестном направлении. У них не было сомнений, что больше они ее не увидят.

Все три полотна представляли сад цветущих хризантем, но стиль каждой разительно отличался.

Рисунок Антии был очень ярким и живым, выполненный разными оттенками красок, делая нарисованные цветы даже ярче, чем настоящие хризантемы в саду.

Картина Луанны была выполненная золотыми и серебряными красками, делая ее роскошной и экстравагантной, но совершенно нереальной.

Но все внимание на себя привлекало полотно Мэй. Сам факт того, как были получены краски для написания, был чем-то невиданным. Но и рисунок был поразительным. Чернила для стеблей и листьев, и алые кляксы превратились в распустившиеся бутоны. Черный и красный, ее цветы создавали убийственный контраст, вызывая у смотрящих странное чувство страха и восторга.

И это было нарисовано мусором? Отсутствие всяких талантов говорите? Как в этой юной девушке может быть столько холодного расчета и трезвости ума?

Было очевидно, кто победил.

— Нет! Я отказываюсь принять ее победу! Это нечестно! — воскликнула Антия.

Она приказала двум служанкам подойти поближе, чтобы гостям было лучше видно ее произведение. Дочь премьер-министра не могла поверить в то, что картина этой девицы будет лучше ее собственной! Она начала практиковаться в живописи с тех пор, как ей исполнилось три года, с тех пор прошло почти двадцать лет. Как кто-то может быть лучше ее? Ее картины заставляли других забыть, как дышать, как она может быть хуже этой фальшивой принцессы?

— Смотрите!

Не дожидаясь, пока Антия продолжит выплескивать свое неудовольствие, кто-то в толпе гостей выкрикнул и указал рукой вверх.

Целая стайка бабочек приближалась все ближе откуда-то сверху, словно настоящие посланцы небес.

Столько бабочек сразу и все они летели в сторону картин, заставляя всех гадать, что произойдет дальше. Что происходит? Неужели их привлекли картины?

Гости еще не поняли ситуацию, когда бабочки, привлеченные ароматом сладкой крови, приземлились на нарисованные Мэй цветы хризантем. Их маленькие крылья медленно открывались и закрывались, создавая эффект чуда.

Изначально картина Мэй состояла из двух цветов: черного и красного. Теперь же благодаря разноцветным бабочкам она приобрела все цвета радуги.

— Как красиво! — восхитилась Элинор, стоящая рядом с братом.

Ее фраза озвучила вслух мысли гостей. Все они были благородными аристократами, каких только произведений искусства они не видели, но не было ни одного, которое сравнилось бы с этой «живой» картиной.

— Чудо! Священно чудо! — воскликнул пожилой советник императора и упал на колени, возводя руки к ясному небу. — Боги, благословите Ассанту и императора!

Видя, как самый старый из присутствующих молится, остальным гостям не осталось ничего кроме как последовать его примеру.

— Долгих лет императору и стабильности империи! — раздались многочисленные голоса.

Подобное раболепство и лесть заставило императора Лейнарда ярко улыбнуться. Он сиял так, словно эта картина была написана лично им. О каком-то глупом пари на жизни его величество в подобных обстоятельствах и вовсе забыл.

— Мэйрилин Тилер победила! — огласил он под влиянием момента.

Лица Антии и Луанны стали сначала бледными, потом серыми.

Не дожидаясь того, что произойдет дальше, Антия схватила кинжал с пояса одного из гостей и бросилась в сторону картины Мэй.

— Я отказываясь это принять! — выкрикнула она, разрезая холст пополам и выплескивая свой гнев.

— Осторожно! — предупредил Уэсли, заметив, что Антия изменила траекторию движения и была готова бросится на соперницу.

Но Аррон среагировал моментально. Не дожидаясь, пока кинжал в руке Антии коснется одежды Мэй, он притянул невесту в свои объятия и одним резким движением ноги отбросил дочь премьер-министра.

Бум!

Ее тело налетело на деревянный стол с закусками и проломило его. Она закашлялась кровью.

Хотя с Мэйрилин было все в порядке, сердце генерала тревожно забилось быстрее.

— Мэй, с тобой все хорошо? — тихо спросил Аррон, вдыхая аромат зеленых яблок с волос невесты, только этот запах мог успокоить его всего за несколько секунд.

— Я в порядке, — кивнула Мэй, освобождаясь из рук жениха.

Девушка подошла к разорванному полотну на земле, склонилась, и осторожно собрала уцелевших после атаки Антии бабочек в платок. Аккуратно взмахнув тканью в воздухе, она смотрела, как бабочки взмывают вверх. Одна из них даже сделала круг вокруг Мэйрилин, и затем присоединилась к остальным, исчезая в небесах.

После этого Мэйрилин подобрала вылетевший из рук Антии кинжал с земли и этим же платком вытерла с острия лезвия красную краску, приближаясь к обидчице.

— Ты! Что ты хочешь сделать? — нервно воскликнула Антия, успевшая после пинка Аррона прийти в себя.

— Твоя жизнь принадлежит мне!

— Не…не приближайся!

Видя, что Мэй медленно становиться все ближе и ближе, Антия забыла о боли после удара и жалостливо позвала отца.

— Отец, спаси меня. Папа! Кто-нибудь!

Теперь она знала, какого это, бояться. Страх был настолько сильным, что ноги едва держали ее. Теперь она поняла, что Мэйрилин не тот человек, которого можно провоцировать. Но слишком поздно…

— Мэй…

Видя, что кинжал вот-вот заберет жизнь девушки, Аррон шагнул вперед и забрал оружие из рук невесты. Антия почувствовала, как в груди разливается тепло. Неужели генерал спас ее? Он в самом деле испытывает к ней какие-то чувства? После стольких лет усилий с ее стороны, неужели он наконец увидел ее…

— Мэй, не стоит тебе марать свои прекрасные руки. Такой пустяк, позволь мне сделать это.

Премьер-министр, до этого замерший в шоке от стремительно развивающихся на его глазах событий, очнулся. Мужчина надеялся, что генерал образумит свою несносную невесту, которую притащил из Шаринварда, но кто бы мог подумать, что он готов все сделать за нее сам.

Антия упала на землю как подкошенная. Ноги не выдержали. Что было больнее: разбитое сердце или физическая боль? Она не знала.

— Император, этот министр долгие годы служил верой и правдой империи! Ваше величество, прошу пощадить мою дочь. Как может дочь покинуть мир раньше отца? — упал на колени премьер-министр.

Император Лейнард смутился. Он не хотел вмешиваться в дела Аррона. Этот племянник уже давно не тот человек, которого он мог контролировать или подавлять своим авторитетом. Его величество понимал, что Аррон повинуется ему до тех пор, пока сам этого желает и их интересы не пересекаются.