– Да, знаю, но… Все равно это переломный момент сразу двух семей.

Тишина повисла в воздухе – никто из них не знал, что еще можно добавить, если все, сказанное Леной, истина.

– Сегодня должны привести материалы для строительства? – опомнилась она после минутного молчания.

– Да, – подтвердил он. – Поедешь со мной? Твой отец тоже захотел поучаствовать в процессе.

– Ох, сейчас опять начнет поучать, – вздохнула девушка, сделав глоток напитка, что принес ей муж.

– Имеет полное право.

– Он руководил работами, когда строили наш дом, изучил кучу сайтов и литературы, а теперь мнит себя великим архитектором, – усмехнулась Лена. – Вообще, он часто дает советы налево и направо, даже, когда этого никто не просил…

– Не будь к нему слишком строга.

– Надеюсь, ты не станешь таким же, как он в его возрасте? – кокетливо мяукнула она.

– Через десять лет? Не знаю, – засмеялся мужчина, поднимаясь с кресла.

Он шагнул к ней, ласково чмокнув в макушку, забрал у нее учебник и направился в сторону крыльца, попросив ее возвращаться в тепло, ведь солнечные лучи до сих пор были не в состоянии прогреть землю.

После второго завтрака все семейство отправилось на участок, куда прибыла строительная бригада вместе со всеми материалами. Владислав, как хозяин территории, дал добро на начало работ. Роман Сергеевич, как и предполагала Лена, вмешивался в каждый аспект начатого монтажа.

Женщины же просто прогуливались по участку, время от времени бросая заинтересованные взгляды на своих мужей. Галина Владимировна, заметившая изменения в своей дочери, решила, что самое время поговорить по душам.

– Какой срок? – не собираясь подводить девушку к разговору, задала вопрос старшая Ермолаева.

– Влад сказал? – предположила ее собеседница.

– Нет, молчит, как партизан, но я-то все поняла. И видела вас сегодня утром из окна, как ты живот гладишь, как улыбаешься…

– Девять недель, – ответила Лена.

– Чего сразу не сказала?

– Это было слишком неожиданно. И…

– Ты его не хочешь? – предположила женщина.

– Кого? – испугалась девушка.

– Ребенка.

– Не хотела, когда узнала. Думала, что моя жизнь испорчена, и можно ставить крест на учебе и дальнейшей карьере. А потом… Потом я услышала, как бьется его сердечко.

Галина Владимировна не смогла сдержать улыбки, бережно обняла свою дочь.

– Сейчас сдам сессию, пойду в деканат оформлять академический отпуск, – решила Лена.

– Вот и умница, – похвалила ее мать, останавливая недалеко от мужчин, наблюдавших за тем, как рабочие начали бурить скважины под сваи будущего дома.

– …Сейчас температура где-то около плюса семнадцати, поэтому нужно будет подождать чуть больше десяти дней. В идеале – пару недель, – донесся комментарий Романа Сергеевича до жены Никольского, обращенный к хозяину этого участка и прорабу, руководившего процессом. – Было бы чуть теплее, то и недели бы хватило. Потом можно будет делать все остальное.

Владислав молча кивал, не собираясь прерывать своего тестя, помня утренние слова Лены, которая предупредила его о том, что ее отец будет умничать на каждом этапе строительства.

Едва женщины приблизились к ним, Никольский предложил Ермолаеву отвезти их домой, чтобы они не присутствовали при заливке фундамента, поскольку подобные мероприятия – не самое безопасное место. Тот согласился. Галина Владимировна взяла мужа под руку, и они вместе направились к машине. Лена задержалась на минуту.

– Мама в курсе, – заявила она, глядя как руководитель бригады направляется к въезжавшей на участок бетономешалке.

– В курсе твоего положения? – догадался он.

– Да. Говорит, сама поняла, – она с подозрением покосилась на него.

– Что? – удивился он. – Думаешь, что я сказал?

– Нет?

– Нет.

– Ну, ладно… – протянула она, наигранно изображая недоверие.

– Эх, ты! – улыбаясь, воскликнул он. – Обвинить меня в таком!

Его руки легли на ее плечи, осторожно притягивая ее тело к его торсу. Она откинула голову назад, глядя на него снизу.

– Поезжай с родителями, почитай свои учебники… – настоял он, поцеловав ее в лоб.

– Нет, так дело не пойдет, – фыркнула она, касаясь пальцами его колючего подбородка.

Лена приподнялась на цыпочках, требовательно впиваясь в его губы. Он ответил ей взаимностью. Ее дерзости хватило на то, чтобы слегка прикусить податливую кожу, в ответ на что она получила тихий низкий стон, вырвавшийся из его груди, но вызван он был не болью или дискомфортом, скорее наслаждением от ее преображения и появившейся уверенности, которую теперь она являла, оказываясь так близко к своему мужу.

– Если ты сейчас же не уедешь, – разомкнув горячий поцелуй, заговорил Владислав, – я затащу тебя в свою машину и церемониться не стану.

– Я беременна, вообще-то, – хмыкнула она, высвобождаясь из его объятий, и направилась за территорию их участка, игриво вильнув бедрами.

– Чертовка, – усмехнулся Никольский, возвращаясь к прорабу, ждавшего, когда хозяин даст добро на дальнейшие действия.

На следующие выходные не удалось приехать к родителям Лены – ее муж был вынужден покинуть Москву и отправиться в Хабаровск, чтобы решить ряд проблем в дальневосточном филиале. Одной же ей не хотелось путешествовать, поэтому она осталась в квартире, готовясь к экзаменам.

Владислав отсутствовал полторы недели, и за это время Ермолаева уже успела получить отличные оценки по двум предметам. Оставался последний сложный этап сессии, после которого она собиралась идти в деканат.

В тот день Ника предложила устроить вечеринку на пустом месте, чтобы, по ее словам, развеяться в разгаре страданий и мучений. Лена согласилась, но с условием, что вернется домой до десяти часов вечера – сегодня должен был прилететь Влад, и ей очень хотелось встретить мужа дома, но для подруги она нашла другое объяснение – режим дня, который она вынуждена соблюдать в столь непростое учебное время.

В квартире Ники собралась большая компания ребят из института, друзей, появившихся в ее жизни неизвестно откуда и прочих любителей «халявы». Лена помогла хозяйке мероприятия подготовиться к празднику, сейчас же сидела на диване в углу гостиной, попивая апельсиновый сок, наблюдая за тем, как народ, скопившийся в маленьком помещении пытается не наступать друг другу на ноги, двигаясь в такт громкой мелодии.

– Ты чего такая хмурая? – поинтересовалась виновница происходящего, подсев к ней с бокалом вина, перекрикивая музыку.

– Не знаю, что-то душа не на месте, – задумчиво ответила Ермолаева, чувствуя, как тревога сковывает ее сознание.