Едва представители империи въехали в город, за ним увязался хвост. Не мудрено, ведь помимо отряда воинов, в Цигельдорф приехали и повозки с припасами, одеждой и чистой водой. Прежде всего — люди.

Новоприбывшие, в том числе Эрик с Конрадом принялись раздавать груз.

«Уму непостижимо, Конрад и вояка. Эта парочка не разлей вода. Два несовместимых человека трудятся вместе».

Люди благодарно кивают, когда берут в руки мешочек с едой, женщины плачут, мужчины возносят хвалу Оттону и его мудрости. Сколько же сделал великий император. С ним Ферксия вновь познает величие, вернется в золотой век просвещения.

Из головы не выходят мысли о новых изобретениях. Теперь-то не нужно собирать пушки да пыточные механизмы. Жаль, что новые обязанности не оставят много времени на увлечение.

Жители все идут да идут. Их так много, будто разгромлен не один город, а целый регион. Вечереет. Лоб уже покрылся испариной, во рту пересохло. При взгляде на Конрада и Эрика, кажется, что этим двоим усталость не ведома. Пока остается хоть один голодный, об отдыхе и речи быть не может.

Вскоре все закончилось. Повозки пусты; на сердце тепло; лица светятся от восторга. В особенности у Конрада. Друг всегда считал своим призванием помогать людям. В военную академию его отправил отец. Как же глупо. Ему и чучело не побороть, не порезав руки. Теперь сидим втроем возле развалин, привалившись к остаткам стены. Эрик разглядывает камешек на цепочке. Подарок от Тильды. Интересно, как она там?… Из груди вырывается смешок.

— Что смешного? — спрашивает Эрик.

— Небось, снова о Тильде мечтает, — с хитрой ухмылкой отвечает Конрад.

«Вот же…!»

— Мечтай-мечтай, — Эрик потянулся, — другого тебе не светит.

— У-у-у… — Конрад негодующе качает головой. — Ты слишком жесток к генералу.

— Да заткнитесь вы оба.

Придет день, и он осмелится, но есть дела поважнее. Завтра переговоры. Нужно все подготовить.

— Надеюсь, все получится.

… Переговоры проходили в зале дворца наместника. Тот уже давно на том свете, а вот дворец почти не пострадал, не считая снесенных башен, выбитых ворот и разбитых окон с поломанными лестницами. Владыка Ликеи со своими людьми уже дожидались прибытия послов.

Царь выглядит грозным. Нет, он огромен! Руки, как стволы могучих вековых дубов, ноги — две толстые колонны, борода заплетена в аккуратную косу и украшена золоченой скобой. Он исподлобья смотрит на кучку ферксийских солдат. Столкнуться с ним на поле боя — подписать себе смертный приговор. Конрад рассказывал, что его отец однажды столкнулся с Леосом. Необузданная ярость вкупе с силой быка и острым умом ученого чуть было не отправила в могилу герцога. Тогда-то Кларенс фон Лимбург и обзавелся страшным шрамом на груди.

Рядом с царем стоит его сестра. Поговаривают, что именно она уговорила Леоса заключить мир. Как же… Елена, вроде. Смуглолицая красавица. Прекрасна, как зимний рассвет, когда просыпается солнце, и снеженные курганы блестят в его ослепительных лучах. Но и опасна, как морозная вьюга. Оступишься — тебе конец. Меч на ее боку красноречиво об этом напоминает.

«А возле Елены… Кто это? Бродяга? Не больно он похож на ликейца».

— Великий царь. — Конрад подобострастно склоняет голову. — Приветствую тебя от лица империи.

— Да хватит этого лизоблюдства. — Рычит Леос. — Говори, зачем пришел, и разойдемся уже.

«Конрад в замешательстве, он растерян. Эрик с трудом держит себя в руках. Это ненадолго, если царь продолжит проявлять неуважение».

— Мирный договор, владыка. Наши народы обескровлены, жители страдают. Весь запад в огне и руинах.

— А-а-а… — Леос скалится. — Ты тот дохляк, который должен был привезти бумаги? Что ж ты сразу не сказал?

«Да что ты, животное в доспехе. Знал ты все».

— Брат, позволь мне. — Рука Елены касается Леоса. Царь недовольно ворчит, но уступает ей место.

Бродяга внимательно следит за происходящим. Откуда он? Цвет глаз и кожи выдают в нем южанина. Напряжение возрастает. Ликейцы нервно озираются, Леос что-то шепчет бродяге. Тот кивает.

Елена, наконец, дочитывает предложение Оттона и одобрительно хмыкает.

— Хм-м, Оттон великодушен. Мы договаривались о прекращении войны на северных и восточных рубежах, а тут возвращение прежних границ, вплоть до Ущелья Мертвеца. Подозрительно. Я считала императора более… жестким.

«Хотела сказать тираном?».

Эрик тоже понял, что хотела сказать Елена. Капитан крепко стискивает челюсти.

— И что взамен? — нетерпеливо спрашивает Леос.

— Мы должны помочь отстроить разрушенные города и войска должны незамедлительно отступить от границ, иначе…

— Иначе что? — Леос выпятил грудь.

— Вы понимаете, что если Ферксия нападет, если осадит столицу, если выведет против вас новую армию…

— Если, — прерывает царь. — Если ты не перестанешь мне угрожать, я отрежу тебе голову, посол.

— Осторожнее, — Эрик наполовину вытаскивает меч, — может вы и царь, но нас больше.

Солдаты с обеих сторон приготовились выхватить оружие.

— Стоять! — Елена сурово смотрит сначала на Эрика, а затем на брата. — Ферксия и Ликея истощены. Нет смысла драться и дальше. — Она протягивает свиток Леосу. — Скрепи договор.

Царь капает воском на бумагу и вдавливает его печаткой. Ликейский лев красовался рядом с зажатым в когтях сердцем. Все облегченно выдыхают.

«Конрад улыбался. Он может собой гордиться. Первые успешные переговоры. Может, в этом его призвание — мир?».

— Тогда расходимся, — велит Леос. — Вэл, готовь коней.

Бродяга кивает, с подозрением посмотрев на ферксийское представительство, и поспешно выходит из зала.

— Елена, мы с Вэлом поедем вперед. Завтра я буду ждать тебя в Лакоридисе.

Елена сдержанно кивает и покидает дворец в сопровождении Конрада. Остальные войны последовали за ними.

«Странно все это. Война же была практически выиграна».

Эрик хмурится.

— Все слишком легко.

— Согласен, друг.

Холодок пробегает по спине. Зловещее предзнаменование.

* * *

От выстрела у Посредника зазвенело в ушах; взгляд слегка затуманился. Особая руническая пуля проделала в груди дыру, из которой валил дым. Ферксиец засунул указательный палец в рану, а затем вытащил. Он повторил движение несколько раз.

— Хм-м, — деловито начал Посредник, — ты убил меня. И что дальше? — спросил он, стряхивая рунную пыль.

Вытянутая рука с револьвером задрожала. Сутулый попятился. Вся банда последовала его примеру.

— О-о-отойди! — Уродливое лицо Сутулого потело. Он стер капли, но они появились вновь. — Я-я выстрелю!

— Валяй. — Посредник раздвинул руки. — У тебя есть еще целых шесть попыток. — Ферксиец шагнул.

Бах! Пуля попала в плечо. Шаг.

— Пять.

Бах! Новая дыра в груди. Еще один.

— Четы-ы-ыре.

Бах! Снаряд прошел навылет и врезался в стену. Девушки наверху завизжали.

— Три-и-и.

Бах! Ухо оторвалось.

— Два. — Посредник лбом уткнулся в перегретое дуло. Он чувствовал жар, гнев и сожаление верного оружия. — Давай! Жми уже!

Дрожащий палец Сутулого надавил на спусковой крючок. Бах! Голова