— Не тебе меня судить, Мясник.

Эрик схватил Конрада за глотку и притянул к себе.

— Не забывай — я тоже кое-что умею, щенок. Или думаешь, учитель не завалит ученика?

Конрад призвал пламя; рука пылала в оранжевом свете. Он вмазал Эрику по лицу — тот не шелохнулся. От тела Мясника пошел пар, глаза налились кровью.

— Ты ничтожество, эгоистичная свинья, лишившая меня покоя, — рычал он в лицо Конраду. — А теперь еще и бесчувственная. Голем с человеческим лицом. Даже ненавидеть тебя противно, — процедил Эрик.

Через мгновение хватка ослабла. Эрик глубоко вдохнул, сжав амулет.

— Мы оба глупцы, но я хотя бы нашел в себе силы остаться человеком, несмотря на проклятие. Я пытаюсь сражаться, а ты просто слабак.

Мясник спустился вниз сворачивать лагерь, а Конрад глядел ему вслед.

«Лишил покоя?».

В груди что-то кольнуло. Совесть? Он же не виноват, так ведь? Его план был превосходен, никто не должен был пострадать.

«Клекот?».

Конрад поднял голову.

В небе парил белоснежный сокол. Он кружил над пещерой, словно выслеживал врага. «Зверюшка мальчишки». Глаза сами по себе закрылись. Снежинки опускаются на лицо; брызги замирают на скалах; ветер раздувает меха. Конрад парил подобно соколу. Сестра касается плеча, обнимает. Крепко-крепко. Тепло.

— Гретта, — прошептал Конрад.

Из кустов вылетела стрела. Глашатай Видящей поймал ее перед носом. Нечеловеческие глаза раскрылись. Потустороннее черно-зеленое пламя вырвалось из них.

— Кто? — прошипело существо, выхватив клинок. — Кто посмел?

Ватага наемников налетела на ферксийцев с трех сторон. Стрела за стрелой летели в Конрада. Он и не думал уклоняться — демонический меч принял на себя первую атаку. Конрад крутился волчком, отражая снаряды и накапливая силу для ответа.

Тем временем Эрика утыкали как ежа. Гигант шатался из стороны в сторону, но явно был жив. Снова от его тела повалил пар. Мышцы Мясника раздувались, становились огромными, покрывались кровавыми рунами.

— А-а-а! — Заорал он во всю глотку, когда спину и грудь покрыли костяные наросты; глаза пылали тем же черно-зеленым огнем. Стрелы сожгло в мгновение ока, а раны затянулись. Монстр размером с голиафа припал на колено.

Наемники попятились; некоторые бросился наутек.

— Даже сме-е-ерть трепе-е-ещет передо мной, — утробным басом произнесла тварь. — Я сделаю гору из ваших тру-у-упов! — Эрик тяжело поднялся. Он возвышался, словно Драконий Пик над лесами Илларии.

Один воин решился ткнуть монстра копьем. Наконечник сломался, едва коснувшись кожи Мясника.

— Р-р-р, во-о-ошь. — Огромный кулак раздавил голову смельчака, как перезрелый помидор. — Р-р-р, кро-о-о-вь. — Эрик со всей силы погрузил руку в землю и через секунду вырвал из ее недр топор. — Время умирать, а-а-а!

Чудище из самых жутких кошмаров ринулась в сокрушительную атаку, сминая, топча и разрубая пополам нерасторопных наемников. Одного Эрик ударом ноги впечатал в землю и бил до тех пор, пока не осталось кровавая каша, в другого он швырнул топор. Оружие с силой тарана врезалось бедолаге в голову и снесло ее вместе с половиной тела. Кровавая вакханалия продолжалась недолго — все умерли слишком быстро. Но Эрику было мало. Он заметил кучку трусов, уносящих ноги с поля боя.

— А-а-а! — Вопящая тварь разгонялась; деревья ломались, камни раскалывались, куски дерна летели в разные стороны. — Я хочу услышать хруст ваших костей!

— Стой-стой! — перед смертью закричал наемник, который не додумался уйти с пути чудища. Его разорвало на куски; внутренности и кожа повисли на лице Мясника. Погоня продолжалась.

Конрад взметнулся ввысь и плавно опустился за спинами врагов. Те и опомниться не успели — пять голов покатились по земле. Клинок засиял с новой силой, обрушив на живых гнилостную волну. Она медленно и мучительно разъедала наемников. Конрад огляделся. Холм превратился в братскую могилу. Везде лежали трупы; многие разорваны голыми руками.

Раздался топот со стороны моря. Глашатай обернулся; ладонь крепче сжала рукоять. Мясник смотрел на Конрада с пугающей ненавистью; с топора стекали ошметки. Он заревел:

— Я хочу еще-е-е! А-а-а!

Глава 22

2146 год Новой эры. Юго-западная граница Ферксии и Ликеи.

Цигельдорф — город-крепость на границе владений семьи Конрада и Ликеи. Как одному из самых знатнейших домов, фон Лимбургам принадлежит огромный кусок земли, тянущийся вдоль всей западной Ферксии. Поистине, Кларенс — не просто могущественный герцог, но и умелый полководец, который долгие годы удерживает силы царя Леоса. Благодаря победам, глава семейства удостоился стать членом совета и вошел в личную гвардию императора.

«Переговоры. — Слово неприятно обжигает язык. — Что бы Ферксия… да договор о мире? Святой трон, император что-то замышляет. Черт, уже зад затек в этом седле. Скорее бы слезть с треклятой лошади».

Позади плетется Конрад на захарийском жеребце. Рядом с ним капитан Эрик — правая рука Кларенса. Жизнерадостный грекалиец с улыбкой до ушей; его лысина блестит, как алмаз при свете яркого солнца, а на могучих плечах массивные пластинчатые наплечники, к которым прикрепили плащ с гербом дома фон Лимбургов. Всю дорогу от Хоэнтвиля они с Конрадом чешут языками, напрочь позабыв, куда направляются. Надо бы им напомнить.

— Может уже хватит?

«Проклятие; как-то обиженно прозвучало».

Эрик тотчас сделал серьезную мину.

— Так точно, доблестный Страж Креста!

— Не будь занудой. — Конрад беспечно махнул рукой. — Ферксия победила. Леос не посмеет напасть на нас. К тому же люди капитана готовы к любым неожиданностям, да Эрик?

«Ну что за безответственность!».

— Я бы не хотел, чтобы ликейцы увидели за столом переговоров шутов.

«Эрик с Конрадом просто невыносимы!»

Капитан почесал лысину.

— Тильда точно так же сказала.

— Получается, дочка умнее отца.

— Прикуси-ка язык, мальчик! — нарочито возмущенным тоном ответил Эрик. — Тильда умнее нас троих вместе взятых. «Этот зануда еще больше будет важничать. На сей раз с генеральским видом», — так она сказала. Вроде. — Добавил он с задумчивым видом.

Конрад прыснул со смеха.

Уголки рта еле заметно поднялись. «Не смейся, дурак, не смейся!»

Эрик расхохотался:

— Ах-ха-ха, — он зарядил кулаком по плечу Конрада, — смотри, как он покраснел. Сейчас лопнет от смеха!

— А ну молчать!

Они слишком хорошо его знают. Друзья… Ближе Эрика и Конрада у него некого не было. Быть может, отец знал его лучше, но он никогда не проявлял особой заботы.

— Ах-ха-ха, а-а-а… Расслабься, приятель. — Конрад взглянул на небо. — Сегодня наш день. День, когда Ферксия может праздновать победу.

… Цигельдорф почти разрушен. Многолетняя осада оставила на нем сотни незаживающих шрамов, из-за чего восстанавливать город придется не один десяток лет. Тем не менее улицы заполнили гвардейцы и жители, которые чудом уцелели в кровопролитной войне. Многие разгребали завалы, нашлись и те, кто организовал полевую кухню, солдаты