Новая Вилейка, Алитус, Приенай, Гайжунай. ВВС должны были разместиться в Алитусе и Гайжунах и, кроме того, получить ряд оперативных аэродромов. Войска, расположенные в Новой Вилейке и Порубанке, считались уже введенными, а остальные должны были быть введены 3 ноября. Но церемония ввода войск состоялась лишь в 10 часов 15 ноября и носила чисто символический характер, поскольку советские войска уже находились в Вильнюсе, т. е. на территории Литвы. 15–17 ноября большая часть войск была выведена из Вильнюса в места постоянной дислокации. Первоначально советские войска должны были покинуть Вильнюс не позднее 15 декабря 1939 г., но 13 декабря стороны согласились продлить этот срок до 15 мая 1940 г. В Литве разместились части 16‐го ОСК и 10‐й отдельный истребительный авиаполк, в которых на 25 ноября насчитывалось 17 355 человек, 855 пулеметов, 190 орудий и минометов, 310 танков, 38 бронеавтомобилей, 1 390 автомашин и 63 самолета[607].

Заключение договоров с СССР и ввод частей Красной армии в Прибалтику породили у некоторых слоев местного населения радикальные «советизаторские» настроения, которые в определенной степени нашли отклик у советских дипломатов в Таллине, Риге и Каунасе. Советское руководство, как уже говорилось, всеми силами стремившееся избежать нежелательного впечатления от договоров, прореагировало достаточно быстро и жестко. 14 октября 1939 г. Молотов указал полпреду в Каунасе Н.Г. Позднякову: «Всякие заигрывания и общения с левыми кругами прекратите». 21 октября нарком иностранных дел еще раз напомнил советским дипломатам, что «малейшая попытка кого-либо из вас вмешаться во внутренние дела Литвы повлечет строжайшую кару на виновного… Следует отбросить как провокационную и вредную болтовню о «советизации» Литвы». 20 октября недовольство Москвы вызвала корреспонденция ТАСС из Таллина, и полпред К.Н. Никитин получил указание давать твердый отпор любым действиям, которые можно истолковать как намерение «советизировать» Эстонию. 23 октября Молотов обязал Никитина «пресекать всякие разговоры о «советизации» Эстонии, как выгодные и угодные в данный момент лишь провокаторам и врагам СССР» и не вмешиваться во внутренние дела Эстонии[608].

Командование 65‐го, 2‐го и 16‐го особых стрелковых корпусов получило 25 октября приказы наркома обороны №№ 0162, 0163, 0164 соответственно, согласно которым войска не имели права вмешиваться во внутренние дела Эстонии, Латвии и Литвы, а «настроения и разговоры о «советизации», если бы они имели место среди военнослужащих, нужно в корне ликвидировать и впредь пресекать самым беспощадным образом, ибо они на руку только врагам Советского Союза» и прибалтийских стран[609]. Общее руководство всеми советскими войсками в Прибалтике согласно приказу наркома обороны № 0187 от 27 ноября 1939 г. было возложено на его заместителя командарма 2‐го ранга А.Д. Локтионова[610]. Приказом Военного совета КБФ № 1930‐35 от 17 ноября все корабли и части флота, базирующиеся в Таллине, Палдиски и Лиепае, были в оперативном отношении подчинены назначенному заместителем командующего КБФ капитану 1‐го ранга В.А. Алафузову, штаб которого разместился в Таллине[611].

Выступая 31 октября на V сессии Верховного Совета СССР, В.М. Молотов заявил, что «особый характер указанных пактов взаимопомощи отнюдь не означает какого-либо вмешательства Советского Союза в дела Эстонии, Латвии и Литвы, как это пытаются изобразить некоторые органы заграничной печати. Напротив, все эти пакты взаимопомощи твердо оговаривают неприкосновенность суверенитета подписавших его государств и принцип невмешательства в дела другого государства. Эти пакты исходят из взаимного уважения государственной, социальной и экономической структуры другой стороны и должны укрепить основу мирного, добрососедского сотрудничества между нашими народами. Мы стоим за честное и пунктуальное проведение в жизнь заключенных пактов на условиях полной взаимности и заявляем, что болтовня о «советизации» Прибалтийских стран выгодна только нашим общим врагам и всяким антисоветским провокаторам»[612]. В итоге первоначальные опасения части общественности прибалтийских государств в отношении намерений СССР постепенно отступали на задний план.

Как справедливо отмечают А.Г. Донгаров и Г.Н. Пескова, политика полного невмешательства СССР во внутренние дела прибалтийских стран объяснялась нежеланием обострять отношения с Англией и Францией и неясностью перспектив войны в Европе[613]. Строго придерживаясь своей линии на полное невмешательство во внутренние дела Эстонии, Латвии и Литвы, советское руководство внимательно следило за ситуацией в Европе и Прибалтике. По мере выполнения советско-прибалтийских договоров о взаимопомощи перед сторонами возникали все новые и новые проблемы, для решения которых с ноября 1939 г. по май 1940 г. неоднократно велись переговоры разного уровня и были заключены соглашения, конкретизирующие отдельные стороны взаимоотношений. Ими регулировались вопросы аренды, железнодорожных перевозок, организации строительства, связи, санитарного обеспечения и юридического положения военнослужащих, о военторгах, о порядке въезда и выезда комсостава и их семей и т. п. Для контроля за реализацией условий пактов и разрешения спорных вопросов были созданы смешанные комиссии. С Эстонией и Латвией были заключены договоры о поставках советского вооружения, выполнение которых началось в феврале и мае 1940 г., и продолжались советско-литовские переговоры по этому вопросу. Постепенно советские войска обживались в прибалтийских гарнизонах. Кроме того, советские войска в Прибалтике вели довольно масштабное строительство как оборонительных сооружений, так и различных хозяйственных построек военной инфраструктуры[614].

В историографии вопрос о выполнении договоров вызывает разногласия. Большинство авторов отмечает, что, несмотря на определенные трения, стороны в целом соблюдали условия договоров[615]. Вместе с тем отношения сторон были далеки от идиллических. Советские представители на местах дружно отмечали, что со стороны стран Прибалтики речь шла скорее о формальном выполнении договоров и стремлении нажиться на поставках советским войскам необходимых товаров и услуг. Власти прибалтийских стран стремились свести к минимуму контакты советских военнослужащих с местным населением. Угроза вмешательства Англии и Франции в советско-финляндскую войну подогревала в правящих кругах стран Прибалтики настроения, направленные на освобождение от навязанных СССР договоров. По мнению А.С. Орлова, С.В. Волкова и Ю.В. Емельянова, хотя размещенные войска открыто и не вмешивались во внутренние дела этих государств, они самим фактом своего присутствия оказывали определенное влияние на внутриполитическую обстановку, давая импульс борьбе с профашистскими режимами[616].

Объясняя действия СССР в отношении прибалтийских стран летом 1940 г. некоторые авторы указывают на активизацию антисоветских действий правительств Эстонии, Латвии и Литвы, которые заключались в посылке добровольцев в Финляндию, создании тайного военного союза – Балтийской Антанты, издании журнала «Revue Baltique», затяжке переговоров о размещении войск, поддержании связей и подготовке союза с Германией, на которую в первой половине 1940 г. приходилось до 70 % их сельскохозяйственного экспорта, похищении советских солдат в Литве, арестах обслуживающего советский гарнизон персонала. Тем самым воспроизводится полный набор советских обвинений 1940 г. в адрес этих стран. А.С. Орлов пишет о сосредоточении