Таким макаром - сама идея камуфляжа как маскировки, была похерена от слова «напрочь».

Опять же: каждый воин должен знать своё место в строю – это даже не обсуждается, а оно определяется по положению командира группы.

А теперь вопрос на засыпку:

Как лётчику из группы закамуфлированных до почти полной невидимости самолётов, определить своего командира-ведущего?

Пока на аэродроме стояли, моторы грели, вот он – впереди…

А как взлетели?

Много самолётов над аэродромом кружат, все одинаковые…

Какой из них мой ведущий? К кому мне пристраиваться?

Глаз не отрывать от его хвоста не получится – надо и за приборами тоже смотреть, хотя бы изредка. А в бою – за обстановкой вокруг. На мгновение отвернулся, ведущий в это время сманеврировал и всё…

Потерялся.

В такой ситуации, даже безукоризненная радиосвязь не поможет:

- Командир, ты где?

- Я то здесь – на небе. А вот где ты, сержант? Почему у меня жоппа голая?!

«Желторотик» в отчаянии шарит взглядом по небу – а там десятка два одинаково-малозаметных самолётов кружатся в «собачьей свалке»:

С какого из них ответили?

К какому из них пристраиваться?

Всех по очереди облетать, что-ли, да в кабины заглядывать?

- А тоже… Где-то здесь.

В результате, «эксперты» Люфтваффе сперва сбили «зазевавшегося» ведомого, а вслед за ним - неприкрытого сзади ведущего.

Так это – всего лишь пара!

И чем выше – звено, эскадрилья, полк и так далее – тем ситуация всё более и более усугубляется… Может потому – из-за излишней маскировки, групповой бой у советских лётчиков-истребителей очень долго не получался?

Да и у бомбардировщиков то, тоже не ахти. До цели ещё как-то держались группой, а после сброса бомб – вытягивались «кишкой», к вящей радости экспертов Люфтваффе - расстраивая сосредоточенный оборонительный огонь.

В отличии от наших умников, тупые американцы и не думали делать свои самолёты невидимыми. Напротив, их «цветастая» расцветка, во-первых должна была индефицировать машину по принципу «свой-чужой». Во-вторых – обозначить положение в группе каждой машины её индивидуальным внешним видом.

Видите?

Тупые – а соображают.

***

А что же в ВВС Красной Армии второй половины войны, когда советская авиация - набралась соответствующего боевого опыта, а отошедшая от шока эвакуации на Восток советская промышленность наладила производство всех необходимых ништяков – в том числе и вышеупомянутых «пигментов тонкого помола», масляной эмали и нитроцеллюлозных аэролаков?

Когда их наконец можно было без особых проблем получить от идеологического врага по Ленд-Лизу?

Наверное, не покладая рук и не поднимая бровей, стали наносить на свои и «идеологически» чуждые боевые машины «двенадцать вариантов временной (смываемой) деформирующей окраски» - сочетая в различных комбинации грязно-песочный, серый с желтым оттенком, желтый, зеленый с желтым оттенком, темно-зеленый и черный цвет…

Ситуация, прямо противоположная вышеописанной!

Во-первых, на заводах самолёты стали красить в светло-серый цвет. А во-вторых, уже в фронтовых авиачастях набравшиеся боевого опыта сталинские соколы, как будто решив соревноваться с «тупыми пиндосами» - стали самым диковинным образом раскрашивать своих «птичек», делая их как можно более заметными. Здесь и ярко-красные коки винтов и рули стабилизатора, огромные красные звёзды и белые цифры размером на весь фюзеляж, звёздочки за сбитые в столбик, всевозможные надписи, полосы, молнии и всякое прочее – из разряда «кто во что горазд»…

Нахахуа??

Чисто ради пижонства? Чтоб перед официантками из офицерской столовой пофорсить?

Нет и, ещё раз - категорически нет!

Всё это делалось с теми же целями, что и нашими союзниками по коалиции.

Рисунок 17. Набравшиеся боевого опыта советские лётчики, как будто забыли про маскировку. И не только советские…

***

Изложив свои соображения товарищам из Главного управления ВВС ВС СССР и ВИАМ и, заметив отблески хоть какого-то понимания в их глазах, попунктно даю-диктую (я ж диктатор!) «ЦУ»…

Ценные указания, то бишь:

- На аэродромах, не в пример проще и гораздо более эффективнее маскировать стоящие самолёты маскировочными сетями, чем красить-перекрашивать в зависимости от региона, сезона и времени суток. Навтыкал в ячейки наломанных с рядом стоящих ёлочек да берёзок веточек, или пучки травы и… Готово!

- Заводскую окраску самолётов принять светло-серую: человеческий глаз хуже воспринимает именно серый цвет. В том числе и снизу - на фоне чистого неба и облаков.

- «Деформирующей камуфляж» упрощённого вида принять для боевых машин выполняющих одиночные задания: авиаразведчики и корректировщики артиллерийского огня. Необходимо так же как следует подумать над окраской ночных бомбардировщиков и выяснить что эффективней: чёрный цвет, универсальный светло-серый или ещё какой.

- Для фронтовых же истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков – действующих группами в светлое время суток, разработать чётко видимые знаки опознавания со средней и ближней дистанции.

Чисто навскидку, предлагаю цветовую дифференциацию для авиаэскадрилий авиаполка. К примеру, первая эскадрилья – красный цвет, вторая – жёлтый, третья – белый.

Самолёт командира полка будет иметь трёхцветную носовую часть, командира каждой из эскадрилий - окрашенный в соответствующий цвет руль направления…

«Хвост», то бишь.

Эскадрилья состоит из трёх звеньев, а те в свою очередь…

Нет, не из пар!

Напомню, что по настоянию наших повоевавших лётчиков-истребителей, в звене оставлено три самолёта. Вот только строиться они будут не «треугольником», как в старых уставах - а колонной…

В затылок друг другу, то есть.

Так в данный момент воюют британцы и так будут воевать германцы «под занавес».

Так вот: самолёт ведущего «тройки» - будет иметь три хорошо видимые полосы соответствующего цвета, первый ведомый – две, второй ведомый – одну, соответственно.

В самой эскадрилье, три звена будут отличаться местом нанесения этих самых – цветных полос на машинах. Например: у первого звена – на носовой части, у второго – на фюзеляже за кабиной, у третьего – на крыльях…

Ну а авиаполки будут различаться между собой по хорошо заметным номерам, нанесённых по бокам кабины и снизу онной.

При таком раскладе, при виде на самолёт зенитчикам сразу будет понятна его – принадлежность, даже если он просто «светло-серый»:

- Ребята, это… Наш! Не стрелять!

Пилоту же оторвавшемуся от своего звена, не составит труда определить:

- Где кто? Эге… Три белые полосы на крыльях - третья эскадрилья, третье звено… Так это ж мой командир – капитан Иванов Иван Иваныч!

Перестав «диктовать», заостряю внимание авиационных инженеров и командиров на одном моменте:

- Мои указания, товарищи, должны служить для вас не догмой, а руководством к действию. Если придумаете что-то получше, я возражать не буду.

***

Только было собрался отпустить товарищей - ибо пока «то да сё» и, время обеда подоспело… Но тут совсем не кстати, ещё кой чё всплыло из «Послезнания».

Спрашиваю у, даже на вид – люто оголодавших авиационных инженеров и командиров:

- А вы знаете, товарищи, почему в царское время на спины каторжников нашивали знак в виде бубнового туза?

Чувство голода активизирует умственную деятельность в разы, поэтому практически