Маршал авиации Голованов А.Е. «Дальняя, бомбардировочная…».:

«Болтунов Сталин не терпел. Не раз слышал я от него, что человек, который не держит своего слова, не имеет лица.

О таких людях он говорил с презрением. И наоборот, хозяева своего слова пользовались его уважением. Он заботился о них, заботился об их семьях, хотя никогда об этом не говорил и этого не подчеркивал. Он мог работать круглые сутки и требовал работы и от других. Кто выдерживал, тот работал. Кто не выдерживал, – уходил… Работоспособность Сталина… была феноменальная, а ведь он уже был не молодым человеком, ему было за шестьдесят. Память у него была редкостная, познания в любой области, с которой он соприкасался, удивительны. Я, летчик, во время войны считал себя вполне грамотным человеком во всем, что касалось авиации, и должен сказать, что, разговаривая со Сталиным по специальным авиационным вопросам, каждый раз видел перед собой собеседника, который хорошо разбирался в них, не хуже меня. Такое же чувство испытывали и другие товарищи, с которыми приходилось беседовать на эту тему – артиллеристы, танкисты, работники промышленности, конструкторы…

ИНТЕРЛЮДИЯ.

«…Внезапно товарищ Сталин вырос до размеров огромной горы и потемнев чернее грозовой тучи ликом, глядя сверху вниз - грозно громовым голосом спросил у Начальника НИИ ВВС:

- Так Вы значит, о жизнях наших лётчиках заботитесь, да?

Попятившись было но в что-то упёршись спиной, Александр Иванович Филин пролепетал:

- Да, товарищ Сталин. Забочусь.

Из глаз Вождя народов и лучшего друга советских авиаторов засверкали молнии, а из ноздрей и ушей повалил вулканический дым и пепел:

- Тогда почему в американских одноместных истребителях есть даже писсуар, а в наших - при аварийной посадке «на брюхо», пилоты плющат свои яйца об ручку управления81?

Филин воскликнул:

- Клянусь, я не знал!

- Так теперь знай!

Громадный сталинский указательный палец, ткнул его в область гениталий и Фомин схватившись за «самое сокровенно», плаксиво запричитал:

- Ой, товарищ Сталин… БОЛЬНО!!! Не надо…

Хотя боли почему-то не было.

Мелькнула было и, тут же пропала от страха мысль:

«Может, всё это мне только снится?

Далее, Вождь народов и лучший друг авиаторов, как из авиационного пулемёта - начал осыпать Начальника НИИ ВВС вопросами и каждый из них - вбивал генерал-майора в землю, как кувалда - железнодорожный костыль в шпалу:

- Почему голова у наших лётчиков в шлемофоне потеет, а микрофоны его душат?

- Почему в то же время, германские лётчики таких неудобств не испытывают?

- Почему в Штатах и Германии уже работают над катапультируемым сиденьем и противоперегрузочным костюмом, а у нас даже не чешутся?

- Почему каждое конструкторское бюро, на своей страх и риск и, «с нуля» - разрабатывает штуцеры, патрубки, провода и даже замки бомбодержателей? Отчего, например, воздушный баллон для запуска двигателя от «Яка» не подходит к «МиГу» и, наоборот?

- Почему советские самолётные КБ получают с заводов «голые» движки, а не готовые закапотированные винтомоторные установки – как это делается во всём мире?

- Почему до сих пор нет стандартизированной же кабины пилота с эргономичным расположением приборов, выключателей, кранов и рукояток управления и анатомически удобными подлокотниками кресел и, аварийно сбрасываемым фонарём, наконец?

- Почему наконец, из-за какого-то сраного «барашка» - приходится снимать с истребителей радиостанции? Неужели во всём двухсотмиллионном Советском Союзе, не найдётся одного-единственного рационализатора, способного что-нибудь придумать?

И наконец, когда он уже был забит в недра «под шляпку», Сталин наклонившись и обдавая жаром и адским запахом кипящей серы:

- Так кто больше заботится о лётчиках? Вы, товарищ Филин – коммунист, я надеюсь? Или фашист Герман Геринг?

Сперва проблеяв котёнком, генерал-майор был вынужден признать:

- Мммэээ… Фашист.

Сверху загремело-загрохотало:

- А Вам - совершенно по@уй, да?

- Нет, мне не…

Тыча в обалдевшего генерала пальцем в голову, Сталин ревел извергающимся вулканом:

- Нет, товарищ Филин… Вот именно, что Вам – по@уй!».

Соскочив с диванчика в служебном кабинете, где прилёг вздремнуть буквально на «…дцать минут», он мельком глянув в окно на едва начинающее сереть на востоке ночное небо, схватился за трубку телефона и не здороваясь, сразу же взял «быка» на другом конце провода за «рога»:

- Придумали что-нибудь с этой чёртовой ручкой управления, товарищ инженер? …Почему нет? …А на хрена тогда тебя учили, деньги народные на тебя тратили-переводили – если ты простейшего сообразить не можешь?!

Вспомнив приснившейся сталинский указательный палец, чуть было не выронив трубку Филин схватился за то место - где у него под форменными генеральскими галифе, тщательно скрывались от посторонних глаз личные «фаберже»…

И пуще прежнего расходившись:

- Какой ты на@уй инженер? Говно ты, а не инженер! …Мне твои оправдания не нужны! Мне и прежде всего – товарищ Сталину, партии, стране и советской авиации – нужна такая ручка управления в самолёте, чтоб лётчики об неё яйца не плющили…

Наконец уже выдыхаясь, ударил по столу так, что телефон подпрыгнув, жалобно звякнул:

- …Запомни сам и передай всей группе: один я под расстрел не пойду. Все у стенки встанем… ВСЕ!!!

Потом бросив на аппарат трубку, долго вытирал платком струившейся по лицу пот и трясся как от озноба. А в ушах продолжало греметь-грохотать уже наяву:

«Так что срочно меняйте стиль руководства, товарищ генерал-майор! Чтоб мне не пришлось заменить Вас!».

И он вновь – как тогда на аэродроме 20-го февраля, вслух пообещал:

- Виноват, товарищ Сталин… Сделаю всё, чтоб исправить ситуацию!

***

Конечно, кой-какие подвижки всё же произошли…

Если после «Чёрной пятницы» - до него ещё не дошло чисто психологически, то после смотра авиатехники на Чкаловском аэродроме Сталиным - Начальник НИИ ВВС генерал-майор Филин отчётливо понял:

Он только что прошёл буквально по лезвию бритвы и другой раз такое везение – не повторится.

В то же вечер, он собрал всех своих сотрудников и объявил им:

- В НИИ ВВС объявляется военное положение с казарменным проживанием. Пока не решим все задачи поставленные товарищем Сталиным – домой не расходимся!

Увидев не совсем одобрительные взгляды и услышав недовольные шёпотки, добавил с металлом в голосе:

- Конечно, у каждого гражданина СССР имеется право уволиться по собственному желанию. Но имейте в виду: я сделаю всё, что подобные отдельные несознательные личности - трудоустроиться смогли лишь в Наркомат лесной промышленности…

Помолчав:

- …А то и в «наркомзём».

«Чёрная пятница» всё ещё была свежа в памяти, поэтому «оппозиции» не возникло.

Тут же весь коллектив НИИ ВВС был разбит на группы, во главе групп поставлены ответственные лица и работа закипела. Отдельная группа особо башковитых сотрудников была назначена поискать в архивах, в том числе – в архивах агентурных донесений ГРУ Генштаба и ИНО НКВД, где вполне могло найтись что-нибудь интересненькое.

***

Как бы это не показалось стороннему наблюдателю странным, меньше всего