Когда я утром проснулась, Славы, разумеется, рядом не было. Вода не шумела, чайник не свистел. Пытаясь сгрести себя в кучку, я села на кровати.

Да, ощущения были те еще. Мало того, что после психотропов на следующий день голова тяжелая и реакции тормозят, так и все остальное…

Почему-то всплыло, как Автандил дал мне задание составить списки «грехов», вплоть до фантазии о сексе с футбольной командой за мастурбацией. Ничего такого я себе не представляла, но сейчас показалось, что меня действительно трахнула футбольная команда в полном составе, плюс тренер, врач и массажист. И где, спрашивается, была моя голова, когда я предложила такое? Видимо, мозг — в отличие от всей остальной тушки — уже наполовину спал.

Ну да, уснуть все-таки удалось. Но не слишком ли дорогой ценой? Физически-то черт с ним, пантенол и, как говорила Алена, «половой покой» на пару дней. А вот скверно после этого было на душе — мама не горюй. Нет, у нас бывало иногда и жестко, хотя точно не умышленно. Но этой ночью… Фактически я предложила ему изнасиловать меня, поскольку сама в этом деле участия не принимала. Только телесной оболочкой. При том что Слава всегда был ко мне очень нежен и внимателен, даже когда страсти зашкаливали.

Я ведь чувствовала, насколько он был зол на меня ночью, и могла догадываться, как злится сейчас. Потому что это словно бросило тень на все происходившее между нами до этого. С самого первого раза. А еще теперь он наглядно увидел, какой мощный трабл я собой представляю. Что мой сбитый на лету приступ — это были всего лишь цветочки.

Я встала и поморщилась от боли, вызванной резким движением. Выглянула в коридор и увидела, что Слава надевает куртку.

— Уходишь? — удивилась я.

— Да, — буркнул он, не глядя на меня. — Омлет на сковороде. Позвоню.

Щелкнул замок. Я стояла и тупо смотрела на дверь. Еще ни разу не было, чтобы он ушел, не поцеловав меня на прощание.

Что ж я натворила-то? Самка тупня!

Умывшись и позавтракав, я позвонила Автандилу.

— Здравствуй, Мари, — сказал он и закашлялся. — Извини, если у тебя проблемы, сейчас я вряд ли смогу помочь.

— У вас что?.. — господи, нет, только не это!!!

— Оно самое. Я теперь коронованный. Прямо весь такой в законе. В больницу не взяли, но голова не варит.

Черт, черт, черт!!! Растакую-то мать!!!

— Поправляйтесь скорее. Я… на минутку. Насчет лекарства.

— Давай, в двух словах.

В двух не получилось, но кое-как ситуацию я описала. Не доходя до финального аккорда.

— Мари, — вздохнул Автандил, — попроси своего мужчину, чтобы всыпал тебе ремня. Я, кажется, русским по белому написал: по одной таблетке. По одной! Назначил то, что по действующему веществу и прочим показателям максимально близко к твоему лекарству. Что за самодеятельность? Давай сделаем вот как. Тебе бы не помешала коррекция, но вряд ли сейчас кто-то возьмет нового пациента. Поэтому схема будет такая: в течение десяти дней два раза в день по полтаблетки. Утром и вечером. Независимо от приступов. Поняла? Как с личным?

— Все в порядке, — бодро отрапортовала я, хотя уверенности в этом не было.

Фитнес и любая другая активность исключались. Подумав, я улеглась на диван с ноутом, но тут же его отложила. Как и телефон. После вчерашнего и сегодняшней новости от Автандила выходить в инет было страшно до паники. Кто следующий? От одной мысли внутри снова начинало мелко дрожать.

Голод? Никуда не делся. Но пока из-под контроля не выходил. Впрочем, я не обольщалась, это всегда вспыхивало внезапно. Сейчас больше беспокоило, то, что произошло между нами со Славой. Я понимала, об этом придется говорить, но не представляла, как. Даже, как начать разговор.

Работы не было. Читать не читалось. Включила телевизор, пощелкала пультом и неожиданно для себя остановилась на «Джеке Ричере»*. Вообще-то я его тихо ненавидела, потому что Слава мог смотреть эти два фильма сколько угодно раз, с любого места. Мало того, он еще и все книги о нем прочитал. Всю серию целиком, двадцать четыре штуки! Я бы рехнулась. Самое ужасное, фильмы эти показывали постоянно, если не по одному каналу, так по другому. Чертов Ричер у нас был просто членом семьи. Если несколько дней не появлялся на экране, мы говорили, что он уехал в отпуск. Или кутит с блэкджеком и шлюхами.

В общем, я посмотрела двойного Ричера. Доела вчерашний суп. Посмотрела еще какой-то боевик, не вникая, кто за кем бегает и в кого стреляет. Слава не звонил. Несколько раз я порывалась набрать его номер, но останавливалась. Лучше вечером. Когда придет.

В начале девятого прилетело куцое: «Задержусь». Обдало холодом. Именно так, только по-итальянски, разумеется, писал Паоло в последние месяцы перед разрывом. «Farò tardi». А то и просто «tardi».

В десять я уже бегала по потолку. Половинка таблетки чуть пригасила остроту, но я понимала: если накроет, это не поможет. Конечно, у меня оставался НЗ — последняя таблетка фронтина, однако я не представляла, что будет, если смешать два препарата. Наверняка ничего хорошего.