дев, больных на голову.

Бывший бургомистр. Понимаю. Дискредитация протестных настроений. Чтобы продраконовские взгляды и их носители выглядели смешно и нелепо.

Ланцелот. Но даже они стали довольно популярны. К ним, оказывается, прислушиваются. Типа, чокнутые-то они чокнутые, но правда за ними есть.

Шарлемань. Вот даже так? Ну, значит, время уже подошло. Вы понимаете, о чем я, Ланцелот?

Ланцелот. Я могу отказаться?

Шарлемань. Да. Это последнее, что я могу сделать для вас, — отпустить. Берите Эльзу и идите. Вы хороший человек и сделали все, что могли. Вы не заслужили такой участи.

Ланцелот. Нет. Это моя ответственность. Несите, что у вас там, Шарлемань.

Шарлемань. Подумайте еще раз, Ланцелот.

Ланцелот. У меня уже было время подумать. Несите.

Шарлемань. И вас не смущают ваши, так сказать, коллеги? (Показывает на Бывшего бургомистра и прочих.)

Ланцелот. Люди как люди. Мерзавцы, конечно, но это потребуется.

Шарлемань. Хорошо, что вы это понимаете. Я скоро вернусь.

Уходит за кулисы.

Генрих. Папа, что происходит?

Бывший бургомистр. Не кипешись, сынок, скоро все узнаем. Но чует мое сердце — мы попали.

Занавес.

Действие восьмое

Тот же кабинет. Обстановка несколько меняется. Кучи сотовых телефонов на столе нет, свисающей веревки с мешком — тоже. Стол стоит посреди сцены, вокруг него сидят Ланцелот, Фридрихсен, Бывший бургомистр, Генрих. На столе стоит бутыль со светящейся красной жидкостью и три бокала вокруг. Крайнее справа кресло пустует. Шарлемань стоит сбоку, прислонившись к стене, скрестив руки на груди.

Бывший бургомистр. И что это вы нам принесли, Шарлемань? Компот из чернослива?

Генрих. Папа, не смешно.

Фридрихсен. Не нравится мне это.

Шарлемань. Ланцелот. Вы ведь знаете, что это?

Ланцелот. Это кровь дракона. Которого я все-таки не убил. Шарлемань. Вы попытались.

Ланцелот. А вы его спасли. Собрали кровь из сердца и сохранили ее.

Шарлемань. Я поступил так, как должен, чтобы сохранить город.

Бывший бургомистр. Сохранить? Отчего?

Шарлемань. Дракона нельзя убить до конца. В его жилах течет кровь мертвых. Как можно убить мертвого?

Фридрихсен. А душа? У него же есть душа?

Шарлемань. Душа у него заемная. Он пожирает части душ, которые подпали под его власть.

Бывший бургомистр. Но почему его нельзя просто прикончить? Чик — и нету.

Шарлемань. Кровь его сердца впитается в землю, земля родит нового дракона, очень злого и очень голодного. Не знаю, скольких горожан он съест. Может, всех. Может быть, кто-то останется на развод. Вы хотели бы этого?

Фридрихсен (робко). Можно сжечь сердце. Или спрятать ее куда-нибудь.

Шарлемань. Кровь мертвых не горит, она ядовита и со временем растворяет любой сосуд.

Фридрихсен (увереннее). Переливать из одного в другой.

Шарлемань. Это не поможет. Сосуд найдут. Как бы его ни прятали.

Фридрихсен. Кто? Я?

Шарлемань. Вы, горожане. В крови дракона растворены частицы их душ. Они тянутся к ним, это ведь естественно.

Ланцелот. Поэтому они любили дракона, даже когда он их мучил?

Шарлемань. Да. Нельзя же не любить часть себя… Теперь они осиротели и ждут, когда дракон вернется. Они уже устали ждать и скоро начнут искать. А кто ищет — тот рано или поздно найдет.

Фридрихсен. Ха! Идея. А если отнести эту бутылочку в другой город? Пусть дракон рождается где-нибудь подальше от нас!

Шарлемань. Вы не понимаете. Без дракона горожане навеки останутся несчастными, жалкими, потерянными. В конце концов они погибнут от собственных преступлений и нежелания жить. Но они никогда не смогут жить сами, не смогут управлять ни собой, ни другими. Ими должен править дракон.

Бывший бургомистр. И откуда мы его возьмем? Вырастим из этой вашей бутылочки?

Шарлемань. Единственный способ избавиться от драконьей крови — это выпить ее. В человеческой крови она все-таки растворяется. Хотя это очень тяжело, ведь она ядовита. Поэтому приходится пить по капле. И делить между разными людьми — мало кто способен выпить все и не умереть от яда.

Ланцелот. Мало кто?

Шарлемань. В древности такое иногда случалось, тогда человечки были покрепче. Но сейчас… только не обижайтесь, Ланцелот, но я не хочу рисковать ни вами, ни нами.

Ланцелот. Ну да, я умру, кровь в землю… Я это уже слышал.

Бывший бургомистр. Подождите-подождите. Я не понял. Допустим, мы выпьем эту гадость, жертвуя здоровьем, и что? Нам вручат по медали и назначат персональную пенсию?

Шарлемань. Свойство драконьей крови — превращать в дракона то, что ее впитало. Выпивший кровь дракона сам становится драконом.

Бывший бургомистр. Ах вот оно что. Это меняет дело. Это резко меняет дело… Что ж, на таких условиях я готов.

Генрих. Три дракона? Не много ли для нашего городка?

Бывший бургомистр. В самом деле, Генрих, без тебя можно обойтись. Ты нам нужен в виде человечка. Кто будет решать проблемки со всякими нехорошими людьми, которых в этом городе так много?

Генрих. Папа, прости, но в таком случае я начну с тебя.

Фридрихсен. Стоп-стоп. Почему три дракона? Четыре. Нас же (пытается считать, тыкая пальцами, начинает с себя.) раз, два…

Бывший бургомистр. Ты же хотел быть уважаемым горожанином? Будь им! Если хочешь, назначу тебя бургомистром. Ну сам посуди, какой из тебя дракон?

Фридрихсен (упрямо). Вот и посмотрим, какой. Вам я не доверяю. Лучше…

Бывший бургомистр. Да четырех драконов наш городишко не прокормит!

Генрих. И трех не прокормит.

Шарлемань. Перестаньте, прошу вас. (Пауза.) Дракон всегда один. Потому что сердце у дракона одно. Когда вы выпьете всю кровь, вы все вместе станете одним драконом.

Генрих. Как?

Шарлемань. Не сразу. Просто однажды поймете, что вы — одно. А потом это случится на самом деле.

Ланцелот. У того, которого я убил, было три башки… Вот, значит, почему.

Бывший бургомистр. Ему это очень мешало. Не мог прийти к консенсусу внутри себя.

Генрих. Смотря в каких вопросах, папа.

Ланцелот. Явсе время чувствовал, что мне надо выпить. И не хотел пить один… Шарлемань, это можно с вином?

Шарлемань. Да. С вином лучше всего.

Ланцелот. Ну и хорошо. (Кричит.) Мальчик! Принеси документы!

Тишина. Через некоторое время из-за кулис появляется Мальчик с оплетенной бутылью.

Мальчик. Извините, господин Ланцелот, все интересные документы взяли люди господина Миллера, остальное растащили мукомолы. Вот осталось.

Ланцелот. Ничего-ничего, не принципиально.

Шарлемань. Не забудьте, одна капля.

Ланцелот. Мальчик, останься, ты еще нужен.

Мальчик встает возле кресла Ланцелота. Шарлемань берет бутыль (красный свет вспыхивает ярче) и капает в каждый бокал. Мальчик доливает вином. Все разбирают бокалы. Слышны негромкие голоса и позвякиванье.

Быстро же вы приспособились к новым реалиям.

Фридрихсен. А что?

Ланцелот. Да так, ничего. Любуюсь.

Бывший бургомистр. Бросьте, Ланцелот! Добро пожаловать в наш клуб. Конечно, нам всем будет