На красивом лице девушки сиин расползается гримасса досады и отвращения.

- Он не сдох. Спор за тобой Киири!

- Здорово! Значит братик займет мое место, если вороны выберут наш дом для жертвенной ротации!

- Что? Но..

- Эй. Какого черта на улицах города бродит тварь Подземья? Это же пустотник! Эй, сиинтри! Здесь пещерная тварь! Проклятия бездушному богу!

- Проклятия бездушному богу!!

- Проклятия бездушному богу!!!

- ХВАТИТ!!

Ты всегда можешь остановить это, храбрый сиинтри. Я люблю тебя и верю в тебя. Давай, сожми руку в кулак. Сжал? Ты не должен сдаваться. Ты – храбрый рейнджер сиинтри. Возьми в руки свой лиственный меч.

Но я не хочу. Даже так, я все равно не хочу!

Мне так жаль, глупенький маленький сиинтри, что тебя никто не любит. Но тебя люблю я. Убери ради меня мусор со своего пути. Помоги себе ради меня!

Возможно, я с самого начала был не прав.

Как можно оскорблять того, кто смотрел в глаза монстрам подземья?

Как можно не уважать того, к чьему мнению в пути прислушиваются вороны?

Как можно так вести себя с тем, у кого в руках есть оружие, а в сердце – гордость воина и любовь к самому прекрасному существу во вселенной. Я сделаю ради тебя все.

С каждой нитью жизни я стану чище и буду на шаг ближе к тебе. Пришло время прекрасного лиир на крови во славу прекраснейшей из богинь.

А затем, стоя по локоть в крови своей бывшей невесты, младшей сесты, рядом с телами друзей и близких, я осознал, что натворил. Запретный, проклятый, ужасный цвет, которого не должно быть на моих руках!

Иди ко мне, маленькая забавная белая белка. Ты заслужил обнимашки.

Сквозь реки крови и на глазах гниющее мясо я вдруг отчетливо увидел проступавший образ. Смутный силуэт, с каждым миллиметром которого я осознавал, что владеть такой тенью может лишь нечто совершенное. Чистое и священное, рядом с которым меркнет само понятие добра и зла.

Как мне называть тебя, моя богиня?

- ??---…

Вместо звуков я услышал лишь жипение, и ворох хаотичных, несвязанных друг с другом звуков. Звон, жужжание, снова жипение, звон – и все за считанные доли секунды. Будто звуки разбегались на составляющие, отказываясь складываться не то что в слова, а даже отдельные буквы.

* * *

- Лиин нет!!

- Дыши, придурок, - сквозь полудрему я выцепил образ Сайриса. Похоже, ворон забыл об осторожности, и вместо шепота перешел на рык пса. Или карканье ворона…

- Что.. произошло? – выдавил я из себя, и не узнал собственный голос. Хриплый, словно бы я простыл. И при этом голова словно бы раскалывалась. Не просто болела, а выступала единым фронтом вместе с ушами, глазами и челюстью.

В ушах звенело. Похоже, шла кровь, но я не хотел проверять, а жадный хоори уже принялся ее впитывать.

- Ты мне скажи, - ответил ворон с участием, протягивая зелье восстановления здоровья.

Открыв фиал, я осушил емкость и только затем продолжил:

- Я коснулся статуи и.. похоже, на видение. Думаю, это не статуи, ворон.

- Видение? Давай сразу подробности.

Я сбивчиво поведал что мог, вызвав на лицах друзей одинаково паршивые чувства. Зато сам по мере своего рассказа я начал постепенно приходить в себя. Рин тихо призвала волшебного пса, чтобы прогнать дурные мысли. Очень беспечно с ее стороны, и по-хорошему мне стоило бы ее остановить, но я не мог заставить себя это сделать – слишком сильно хотел ощутить хоть немного светлой радости после того, что только что увидел и ощутил.

Впрочем, по виду Рин сложно было сказать, кому из нас это нужнее. Новое столкновение с реальностью не пошло на пользу ее боевому духу.

- ..только сомневаюсь, что это все было реально, - продолжил я прерванный на мгновение расказ. Я вдруг понял, что наверняка знал бы о резне в своем городе. Мои сородичи из чего угодно готовы сделать балладу или историю. Случись нечто подобное, и такая байка наверняка бы лежала в моей коллекции.

- Похоже, что статуи и есть те источники Пустоты, что я чую.

- Постой. Пустота ведь живет на темных эмоциях, а мертвецы не испытывают отчаянья. – тихо предположила архонка. – Выходит, все эти разумные в статуях – все еще живы?

- Вряд-ли, - неуверенно покачал головой я. – Они ведь здесь много сотен лет.

- И тем не менее, это так, - печально улыбнулся ворон. – Боюсь, наша богиня права.

- Не называй меня так, пожалуйста, - серьезно произнесла Саринфа. – Не хочу думать, что у меня есть хоть что-то общее с тем чудовищем, что породил.. все это.

Темная…

- Лин! – ворон поймал меня за руку, едва я начал каст способности. - Ты в своем уме, белка?

- Так нужно, ворон, - неуверенно покачал я головой. – Он мой сородич. А наш враг – всего лишь незуми.

- Молись своим богам, чтобы ты был прав, Лииндарк, - серьезно ответил Сайрис. Из его уст мое имя прозвучало сейчас подобно крику сокола с верхних нор над Геотермой, когда тот спускается в бирюзовые травы за полевой мышью.

Темная бирюза.

На этот раз он меня останавливать не стал, и цвет коснулся искореженной страхом статуи. Рин с замиранием смотрела за моими действиями, а живой осколок встала рядом, словно бы на очередь. Но применять эту силу здесь во второй раз я точно не рискну.

Искристо-туманное марево обвилось вокруг статуи сиин, на мгновение установив между нами новую связь. Но на сей раз я не проваливался в чужие кошмары, а сохранил свой рассудок.

И во тьме за закрытыми глазами я отчетливо усышал шепот:

- Убей.. меня.

Искорки бирюзы начали гаснуть и перекрашиваться, обращаясь в вязкий темно-лиловый морок.

Просьба была выполнена незамедлительно, но не мной. К моему удивлению, безмолвная Бирюза нанесла мощнейший удар со всей своей безумной силы в двадцать четыре единицы.

Темную статую разнесло едва ли не в пыль. Бирюза била не кулаком, а словно бы завала пощечину. Но с ее параметрами так даже лучше. От сиинтри остались лишь ноги – их каменная дева доломала пинком.

- И стоило поднимать такой шум? – выразил недовольство ворон. Хотя по интонации было слышно, что он не так уж и расстроен.

Жаль, остальные статуи так не разломить. Слишком долго и наверняка привлечет внимание крыс. Возможно, мы уже