Я выключила телевизор и задумалась.

Теперь хотя бы часть моих ночных приключений стала понятна.

Меня постарались загримировать под Марию Войтенко, чтобы предъявить ее отцу какие-то требования. Какие именно — я не знаю, но сейчас не о том речь. Им понадобилась другая девушка. А что это значит?

Это значит, что самой Марии у тех людей нет.

Либо они ее случайно убили при похищении, либо… либо похитили девушку другие люди. А те, к кому случайно попала я, не имеют к похищению никакого отношения, но, опять же случайно, узнали о нем и решили воспользоваться удачно сложившейся ситуацией. Нагреть руки и половить рыбку в мутной воде. Нажиться, в общем, на чужом горе. (Говорила уже, что даже в мыслях использую иногда старорежимные обороты, это у меня мамино.)

Значит, они решили найти девушку, похожую на Марию, и послать Андрею Войтенко ее видеозапись…

Но неужели они рассчитывали, что Андрей Войтенко не узнает родную дочь?

Да, рассчитывали, потому что Мария уже давно жила за границей и не виделась с отцом. Да еще небось запись нарочно сделали нечеткую, с помехами, чтобы папочка поверил. А чего ему сомневаться? Дочка-то пропала!

Так, допустим. Но раскручиваем ситуацию дальше.

Я попала в то странное место опять же случайно: меня по ошибке завез туда таксист. Судя по всему, он меня с кем-то перепутал. Но там меня уже ждали.

То есть, разумеется, ждали там не меня, а ту женщину, с которой перепутал меня таксист и которую они наняли, чтобы сделать ту злополучную запись…

А с кем таксист мог меня перепутать?

Когда я села в машину, он спросил: Елена? Я подтвердила, и он поехал.

Значит, ту женщину, которую ждали в промзоне, тоже зовут Еленой. А Роман сказал мне, что у них в фирме убили женщину, которую опять же зовут Еленой. И которая в тот роковой вечер была в ресторане. Ну да, та самая Ленка Мухина, которую задушили назавтра в туалете.

Я с ней даже столкнулась тогда…

И тут вся картинка сложилась передо мной.

Наверняка за той, убитой, Еленой должна была приехать машина, чтобы отвезти ее к похитителям (или шантажистам), где она должна была сыграть роль Марии Войтенко. Но в ту машину случайно села я, и я заняла ее место в операции. То-то таксист не уточнил у меня, куда ехать, как они обычно делают… Он и так знал.

Но почему на следующий день ту женщину убили?

Это очевидно. Шантажисты хотели избавиться от опасного свидетеля. Они хотели убить меня прямо там, на месте, но я сумела сбежать. Они знали, где моя тезка работает, и послали за ней убийцу, который с ней расправился, — того самого типа с лицом пупса, говорил же Рома, что видели возле фирмы машину доставки пиццы.

Он убил эту Лену Мухину вместо меня.

Все скверно. И вовсе не потому, что мне ее жалко. Я эту Мухину знать не знаю, и раз она ввязалась в эту криминальную историю, то и получила по заслугам.

Нет, все гораздо хуже.

Рано или поздно те люди непременно узнают, что убили не того человека, а значит, та женщина, которую они выдали за Марию Войтенко, все еще жива.

Жива — и опасна для них как свидетель. И они постараются ее найти и завершить начатое…

И тут до меня дошла еще одна крайне неприятная вещь.

Я поняла, почему те люди так хотели от меня избавиться.

Я опасна им не только и не столько как свидетель их преступления. В первую очередь я опасна, потому что знаю, что у них нет Марии Войтенко. И могу рассказать об этом ее отцу. То есть могу тем самым сорвать все их планы…

Найдут они меня быстро — проверят всех женщин, которые были в ресторане, отбросят тех, кто не подходит по возрасту и комплекции… это не займет много времени.

Значит, мне нужно как можно скорее бежать из этой квартиры.

Бежать и скрыться…

Хорошо, что я уже и так собиралась разъехаться с Романом и присмотрела себе жилье. Правда, хозяин квартиры сказал, что можно въехать только завтра, но это уже не актуально.

Синий пикап с надписью «Доставка пиццы» остановился перед ярко освещенным входом в ресторан «Реноме денди». Из пикапа вышел парень с лицом целлулоидного пупса, развинченной походкой вошел в ресторан, подошел к гардеробу. Время было обеденное, и на вешалках висели уже пальто и шубы. Ресторан был дорогой, так что обедать ходила только приличная публика.

Гардеробщик, представительный пожилой человек с бульдожьим лицом, кустистыми бровями скотчтерьера и обвислыми щеками бордоского дога оглядел посетителя с ног до головы и проговорил покровительственным тоном:

— Молодой человек, у нас дорого. Идите напротив, в «Васильки», там подешевле будет.

— Сам иди в свои «Васильки», дед. Мне сюда нужно, и конкретно — к тебе…

— Так ты товар привез? — Гардеробщик понизил голос и опасливо огляделся. — А что-то я тебя раньше не видел… ты от Конопатого, что ли? Тогда чего через главный вход прешься? Ваши всегда через задний вход идут, через кухню…

— Я не от Конопатого, дед! — «Пупс» придвинулся ближе и тоже понизил голос: — И я не привез товар. Мне самому от тебя кое-что нужно…

— Кокс? Или герыч?

— Сам своей дрянью травись! Мне от тебя информация нужна.

— Вот чего? — Гардеробщик нахмурился: — А не пошел бы ты куда подальше?! Информация ему нужна! Ты не знаешь, с кем связался!

— Это ты, дед, не знаешь, с кем связался! — «Пупс» сверкнул глазами.

Его кукольное лицо стало вдруг страшным, как у куклы-убийцы из фильма ужасов.

Он распахнул куртку, и гардеробщик увидел заткнутый за пояс нож. Это был не просто нож, а какое-то жуткое орудие с изогнутым раздвоенным концом и рукоятью, усеянной стальными шипами.

— Вы чего, молодой человек… — залепетал гардеробщик, схватившись за сердце. — Вы не того… я человек старый, больной… у меня инвалидность третьей группы… мне много ли нужно…

— Ну да, инвалид умственного труда, тебе немного нужно! — осклабился «пупс». — Так что лучше ответь на несколько вопросов, и я уйду. И ты меня больше никогда не увидишь.

— Правда?

— Честное благородное!

В это время дверь ресторана открылась и в него вошла пара — дама в элегантном кашемировом пальто и ее спутник в приталенной куртке модного бренда. Они шагнули было к гардеробу, но «пупс» повернулся к ним и проговорил с акульей улыбкой:

— Приносим извинения, но ресторан сейчас закрыт по карантинной обстановке. У нас обнаружены споры сибирской язвы.

Парочка побледнела и