и безумие. Теперь получившим известие о чудачествах Токугавы другим даймё останется только гадать, что нашло на их заклятого врага. Выжил ли он из ума на старости лет, повредился в рассудке из-за постигших его несчастий, околдован ли?

Токугава знал, что сыграл лучше не бывает. Правда теперь враги начнут охоту за Золотым Варваром — это плохо. Но зато они ослабят слежку за вторым Андзин-сан, тем, который занимается подготовкой мушкетного полка и корабля — а это хорошо. Удача! Настоящая удача!

Конечно, Токугава был рад, что в конечном счете Золотой Варвар спасся, да еще и принес ему отрадные известия об Осибе и таинственном и недоступном даймё обществе «Хэби». Все это надлежало использовать с наибольшей пользой.

Было удачно и то, что Ябу поймал наконец объявленную в розыск мама-сан, которую, как и следовало ожидать, коварная Осиба бросила, едва только та сделалась ей ненужной. Испуганная до нельзя, Гёко-сан лебезила перед Токугавой и Ябу, ползала на коленях и рыдала.

Когда же ее рыхлое белое тело попробовали раскаленные щипцы, секреты и тайны полились из нее, как дерьмо из прохудившегося ведра. До сих пор у Токугавы не было шпиона в мире ив, и теперь он узнал, как много выбалтывают мужчины, истекая своим чудесным соком. Невероятно много.

Сводный брат Токугавы Дзатаки, например, каждый раз беря себе девушку, называл ее Осибой, заставляя отвечать на это имя.

Выходит, непрошибаемый, непоколебимый и весьма коварный и вредоносный братик, так же как все смертные, имеет слабость. Дзатаки страстно желал мать наследника!

Бывший исповедник господина Оноси, а ныне отлученный за разглашение исповеди священник поведал за бутылочкой саке, в заведении Гёко, своему приятелю, с которым он делил одно ложе и всегда брал одну девушку на двоих. Он рассказал, будто бы господин Оноси признался, что ему пришло предложение вступить в сговор со своим соседом, против даймё-христианина, дабы захватить его земли. Гёко клялась милостью Будды, что не знает, о каком именно даймё шла речь. Токугава решил подправить исповедь, с тем чтобы узнавший о ней господин Кияма понял, что Оноси собирается напасть именно на него. Изрядный литературный талант Токугавы позволял проделать это без помощи специально приглашенных по такому случаю придворных писателей. Меньше ушей, легче работа.

Выпытав у Гёко самые интересные секреты, Токугава отдал ее Ябу, повелев казнить злодейку тем способом, который тот сочтет наиболее подходящим.

Таким образом, Токугава оказывал честь своему союзнику, доверял ему покончить с их общим врагом. Кроме того, он доставлял своему вассалу наслаждение, позволив сварить противную бабу, отчего Ябу получал настоящее удовольствие, так как бывшая возлюбленная давно уже утратила былую красоту и очарование и держала Ябу Касиги, обещая, при случае, выболтать его самые сокровенные тайны.

Сам Токугава не любил пытать и занимался этим по мере возникновения надобности. Он не получал удовольствия от криков и отчаяния, годных лишь для того, чтобы враг потерял свое лицо, превратившись в беспомощно блеющее животное.

Но Ябу — совсем другое дело. И Токугава решил доставить союзнику немножко радости в последние более или менее спокойные дни.

Сразу же по приезде в крепость недалеко от деревни Андзиро, в которой Токугава разместил своих людей и в которой жил сам, он написал и зашифровал письма, призванные рассорить между собой ополчившихся против него даймё. И открыть ему, Токугаве, путь через горы Синано, находящиеся во владениях его упрямого братца.

Он предлагал Дзатаки заключить тайный союз и пропустить войско Токугавы через Синано. За эту «небольшую услугу» Токугава обещал брату устроить его брак с Осибой, а также передать ему все земли даймё-христиан, на которые последний давно зарился. Он требовал незамедлительного ответа, так как «…дорвавшийся до власти крестьянин, Исидо, так же претендует на мать наследника, что может повлечь за собой смену династии».

Токугава рассчитывал, что если первое предложение должно заинтересовать Дзатаки, то второе, вне всякого сомнения, заставит его писать кипятком в сторону обнаглевшего Исидо, а значит, у главного врага Токугавы появятся новые заботы. Чего-чего, а неприятностей его братец мог наделать предостаточно.

Следующее письмо было написано для Кияма-сан, в котором тот предупреждался, что его сосед, прокаженный даймё Оноси, признался на исповеди в том, что готовит нападение на него. Токугава просил Кияму лучше следить за своими границами со стороны коварного Оноси. Сам факт, что священник был отлучен, наводил на мысли, что послание Токугавы правдиво. Кияме, как даймё-христианину, не составляло труда узнать у иезуитов, за что был отлучен этот человек. А отлучен он был именно за нарушение тайны исповеди. После того как Кияма навел бы справки, он уже не смог бы усомниться в верности послания. А значит, ему пришлось бы стянуть свои войска на границу с Оноси и немного освободить проход для людей Токугавы.

Глава 51

Однажды сын военачальника отправил отцу послание, в котором просил разрешения для себя посетить храм бога Атаго, который издревле покровительствует лучникам. «Обратив на себя милость бога, я сумею сделаться непревзойденным лучником и лучшим вашим воином».

«Отказать, — написал в ответ отец. — Если вы, господин сын, желаете стрелять из лука, вам следует усердно тренироваться, а не разъезжать по храмам».

Из наставлений юношеству господина Тода Хиромацу

Когда Ал сумел встать на ноги, Токугава предложил ему устроить смотр его отрядов и мушкетного полка Блэкторна.

Несмотря на то, что сам Ал не собирался принимать участие в смотре по причине медленного выздоровления, он не хотел ударить в грязь лицом, требуя от своих командиров железной дисциплины. Тахикиро командовала отрядом «Сокол». За время вынужденного отсутствия Ала девочка по-настоящему выросла и набралась практических навыков.

Для демонстрации они заготовили специальные флаги Токугавы и Ябу, которые в решительный момент следовало пронести над водой и в воздухе.

Весь день перед демонстрацией Ал работал как проклятый. Спешно пришлось изготовить плоскую модель корабля, которая была прикреплена в бухте за большим валуном, не позволявшим ей упасть в воду.

Демонстрация была устроена для Токугавы и тестя Ала, господина Хиромацу, с которым Ал до сих пор еще не познакомился, так как был занят подготовкой к смотру. Тем не менее, всякий раз возвращаясь с плаца домой, он наталкивался на полный немого укора взгляд Фудзико. Что же касается Тахикиро, то она надеялась произвести хорошее впечатление на деда во время смотра. Когда он познакомится с Алом, ее не касалось. Хотя уж лучше, чтобы это случилось после успешной демонстрации, тогда есть надежда, что старик Хиромацу растает и не зарубит иноземного зятя