Когда грохнул оглушающий выстрел и над головой прошелестел не успевший раскрыться на близком расстоянии пучок дроби, машинально пригнулся. Слева сверху что-то шмякнулось, дергаясь и извиваясь, пока не прогремел второй выстрел. Да это туша зомбака в черной форме охранника, только сейчас понял, чего избежал. Пашка перебил высунувшемуся из того самого окна мертвецу ногу, вторым добил в голову.

- Что не крикнул? – хрипло кричу, обводя стволом «Сайги» окна на стене.

- Испугался, что прыгнет на тебя, - Пашка переломил ружье, трясущимися руками пытается вытянуть гильзы.

- Парни, давай от этих окон подальше, - это незнакомый охотник, тоже напуган, аж пальцы на цевье побели!

- Игорь, не задел случайно? – Паша уже зарядил ружье.

- Нет, выше пролетело, хорошо, мертвяк замешкался!

- Он на окно не мог забраться, нога мешала. Даже подумал, человек, но смотрю, почернел. Я и бахнул, он вывалился.

- Ну, спасибо, Паш, лопухнулся конкретно…

Больше из окна никто не показался, нам урок, незачищенное здание потенциальная опасность, пусть там даже всего один зомбак. А из подъезда выбегает испуганный «союзник», уже в охотничьем костюме. Но видит, что все в порядке, опускает ружье.

Заходим на тесное крыльцо под навес, пожимаем руки, не переставая оглядываться.

- Спасибо, мужики! Меня Юра зовут!

- Игорь, Павел.

- Смотрю, тоже не военные, охотники? Только у тебя, Игорь, снаряжение уж больно крутое, даже рация есть.

- Это больше для спорта, но сейчас пригодилось. А рации в свое время на охоту купил.

- Не, у меня все по простому, жена особо разгуляться не давала,- неожиданно признается он.

- Соседи твои? - кивнул на тела.

- Да не похоже, молодые слишком, наверное, со стадиона, болельщики. Много их там бегало всяких, и покусанные, и живые, и менты еще, кого только не видел.

- Так откуда знаешь, что их в голову надо стрелять?

- На той стороне, как раз из парка выбегали, а там на дороге машина стоит «гаишная». Это ещё восьмого вечером началось, как футбол отменили. «Они» прут, на всех бросаются. Гаишники проезжали, остановились, на свою беду.

- Почему «на свою»?

- Наверное, не знали ничего про «этих». Они молча на ментов набросились, хватают, кусают! Те уже видят, что дела плохи, один пистолет вытащил, начал стрелять, а не берёт! Как раз на балкон выщел, курю. В начале даже интересно, думал, просто хулиганит молодежь, подерутся, и все. А оно как вышло... Первый гаишник второму и кричит, «В голову их надо, в голову! Это психи, так не возьмешь»!

- Верно сказал. Что с ними случилось потом?

- Уехали, только теперь думаю, далеко не получилось. Сам видел, как погрызненные вставали, только уже из окна, все наглухо запер! «Они» в кровище, по парку разошлись, к утру почти все куда-то слиняли, чужие видимо. Эти в подъезд забежали, мать их за ногу, - показал на лежащих на газоне мертвяков.

- А в подъезд кто их пустил?

- Да кто знает, точно не я! Какой-нибудь сердобольный дебил. Пока живые, кричали «помогите, на нас психи напали!» Вот и впустили на свою беду. Не знаю, что в других квартирах делается. Может, если кто впустил, то и там сейчас «эти».

- Юрий, смотри, сейчас помогли тебе. И ты молодец, не струсил. Но мы к себе уйдем, тебе не помешает подмога. В доме ещё охотники есть?

- Должны быть, вот, товарищ у меня в третьем подъезде. Это где придурок на вас орал, только на четвертом этаже. Пытался ему дозвониться, пока связь сотовая работала, ничего, по городскому тоже трубку не брал.

- Четвертый этаж, говоришь? Может, проведать?

- Теперь можно, раз подъезд чистый. А то боялся первое время, считай, третьего дня, как созрел.

- Чего боялся-то?

- Так непонятно, дернешься, потом посадят тебя на хрен.

- Это верно, у нас может и такое случиться. Но не в этот раз.

- Мужики, чем вам помочь могу?

- А у тебя у тебя патронов сколько вообще?

- Десятка два, что в патронташе. На вальдшнепа патроны ещё не крутил, до сезона две недели. На гуся тоже, не знал, пойдёт ли. Точнее, пошёл бы.

- А что за эти дни патронов не наделал?

- Да порох не успел купить, гильз и капсюлей-то полно!

- Ну, какой из тебя помощник... Лучше давай семью охраняй. Или есть куда уехать?

- Да куда ехать-то, на дачу только. Но там нет ничего в это время, в деревне никого не осталось.

- Проведать бы твоего знакомого охотника... Был бы второй этаж, можно и в подъезд не лезть, по лестнице, прямо через лоджию глянуть, что там делается. Но на четвертый надо как-то мозговать. Не сегодня, извини уж.

- Спасибо за мысль, сам не додумался. Не против, если закурю? Вот ты, Игорь, правильно сказал, про помощника. Пока делать нечего, думал. Если вот так повсюду, если власти больше нет и ждать нечего, надо ведь объединиться! Нескольким толковым мужикам с оружием взять и расчистить пару кварталов, организовать охрану, может, и выйдет что? Только где и кого искать?

А время идёт, смотрю за окошко, выводы делаю. Вспомнил, как на субботник народ пытались организовывать, как в гараже у нас по каждой мелочи ругались. Как и прочие общественные дела всегда делаются... И понял, вот так, «по уговору», ничего не выйдет. Ведь кому-то надо кормить-поить-одевать тех, кто выжил. Еще лечить больных, пристраивать сирот, да мало ли чего еще! А натура человеческая такая, равно станут отлынивать от самой опасной и тяжелой работу, ждать, что кто-то за них сделает… Нет, проще сидеть, забившись в нору, и ждать, что придет кто-то и спасет. И ругать при этом тех, кто хоть что-то пытается сделать. Да вы и сами убедились давеча. Как это трепло орало, что больных убиваете.

Слушал Юрия, и понимал, что он во многом прав. На вид совсем простой мужик, а соображает здорово. С демократией в этой ситуации пропадешь. Демократия, это когда говорливые посылают на смерть молчаливых. А сами пользуются тем, что осталось... А мужик продолжал, накипело у него на душе, похоже...

- Квартира моя на обе стороны, дом-то наш углом построен. Мне всё видно, и во дворе, и что в парке Бутусовском, и что в трамвайном парке. Много чего насмотрелся.