Максим встретил её взгляд и улыбнулся. Он мог бы поклясться, что не поверил бы даже Пифии, скажи она, что Афродита его мать. Но вот, Афродита перед ним — и нет никаких сомнений.

— Прости меня…

Афродита сделала движение, будто собралась отойти, но вместо этого обняла его.

— Тебе не за что просить прощения… — прошептала она на ухо Максиму. Её взгляд в этот момент упал на Макарию, которая всё время их разговора притворялась невидимкой, а сейчас выглядела так, будто не понимала, зачем пришла сюда. — Так вот, — Афродита отпустила Макса, — как я и сказала, здесь два чистокровных божественных ребёнка. Ты, сын мой, и, — она коснулась ладонью щеки Максима и обошла его, останавливаясь прямо перед Макарией, — и ты… дитя любви.

— Я? — Макария медленно поднялась на ноги. — Когда ты гостила в царстве Теней, ты не говорила мне об этом. Почему я должна верить тебе? Я дочь Геракла и Деяниры, всего лишь богиня, рождённая смертной.

— Всего лишь… — Афродита снисходительно улыбнулась. — В тот день, когда я пришла к Гефесту, я отдала ему это… — она развернула ладонь, показывая всем флакон с туманообразным белым веществом внутри. — Вещь, украденная Морфеем у Аида, попавшая в руки Ареса, а следом и в мои… Самые ценные воспоминания богини, которую много веков я незаслуженно считала убийцей Адониса. И бога, которого ненавидят все. Воспоминания твоих родителей, — Афродита протянула флакон Макарии.

— Ты призвала меня, чтобы спустя века отдать мне это? — Макария нахмурилась. — Ты ждала тысячелетия, чтобы вручить мне это как торжественный дар, при всех? Почему не тогда? Почему не в первую встречу?

— Ты божественное дитя любви, единственное из нынеживущих, Макария. Я боялась навредить тебе, не доверяла твоему окружению… тогда я не знала, кому могу доверять. Я и сейчас сомневаюсь, потому что наверняка могу предсказать реакцию твоего отца. Он хотел бы сказать это сам, но… — Афродита вложила флакон в её руку. — Взгляни, ты можешь взглянуть, а потом вернуть той, кто больше не хочет забывать.

Взгляд Макарии изменился, и она взяла флакон в обе ладони, тут же погружаясь в облако белого света. На несколько секунд в этом свете исчез даже её силуэт.

— Я сразу заметил сходство, но и подумать не мог… — произнёс Максим, — что она её дочь…

— И Аида, — загадочным шёпотом произнёс Гермес, возникший у него за спиной. — Конечно, она на них похожа. Потрясающе, правда?

Макс не успел ответить — свет вокруг Макарии исчез, она прикрыла глаза и пошатнулась, так что Афродите пришлось её подхватить и помочь сесть. Макария сжала флакон в руках до дрожи и зажмурилась. Её душили слёзы, и она позволила им тихо течь по щекам.

— Он мой отец… он мой отец… — она пошатывалась на стуле в такт своим словам.

— Невероятно, — Амфитрита тоже подошла к ним. Она взглянула на Афродиту, затем на Гермеса, ожидая, что он весело рассмеётся и скажет, что они пошутили. Просто пошутили. Но никто не мог опровергнуть правду.

Макария подняла заплаканные глаза на Гефеста.

— Зачем вы мне это рассказали? Зачем я здесь?

— Готовится Совет Триединства, это всегда связано с огромным риском. Мы считаем, что Кристалл Душ в опасности, а вместе с ним и боги, — ответила Афродита. — Ты должна выжить, Макария, и сохранить Кристалл Душ.

— Как? — хриплым голосом спросила Макария. Несмотря на свои чувства, она, как и отец, умела оставлять голову холодной, а разум светлым в ситуациях, когда необходимо было принять срочное решение.

— Отправиться на север, к Борею, он на время укроет тебя, — сказал Гефест. — Когда придёт время, ты получишь знак Вестника и сможешь вернуться.

— Мой знак, — улыбнулся Гермес.

— Тихо! — Клесс перебила его, коснувшись плеча, а вслед за ней то же самое сделала Амфитрита.

— Тихо!

Когда все смолкли и прислушались, в воздухе возникло зеленовато-голубое зарево, оно раскрылось сиянием под высоким потолком мастерской, а затем скрутилось в шар и рухнуло на пол, образуя из вспышек фигуру рыжеволосого бога с трезубцем. Посейдон стряхнул воду с обнажённых плеч и оделся по щелчку пальцев.

— Владыка, — все одновременно склонили головы в поклонах разной степени, в зависимости от своего положения. Афродита и Амфитрита этого не сделали.

— Что случилось? — забеспокоилась Амфитрита. — Ты сказал, что не придёшь…

— Срочные новости, ждать было нельзя. — Посейдон обвёл светлым взором мастерскую, ни на ком конкретно не задерживаясь. Скользнул взглядом по Макарии, Максиму, Гефесту и вдруг резко вернулся к женщине, которая стояла рядом с Максимом. — Афродита? — его брови поползли в верх.

— Долгая история, — отмахнулась она, — я как-нибудь после поделюсь, ладно? С чем пришёл?

— Аид… — сказал Посейдон, — что для меня не удивительно, разумеется… не убил Деймоса, даже не уничтожил его телесное воплощение, просто отправил в Тартар! — Посейдон был сильно обеспокоен, и Афродита уже догадалась почему.

— В Тартар? На нижний уровень, да? — спросила она.

— Понимаешь, да, прекрасная богиня? — Посейдон покачал головой. Его слова звучали одновременно с сарказмом и недовольством. — Никто не меняется: ни боги, ни люди, и мой старший брат не исключение. Решил оставить в живых! Нашёлся мне, Владыка Мёртвых! Веками поддерживал свой мрачный устрашающий образ, и что…

— Что? — воскликнула Амфитрита. — Хватит тянуть! Что случилось?

Посейдон вздохнул.

— Деймос пришёл в себя, уничтожил тело Кроноса и сбежал. У нас одной проблемой больше.

Глава 24. Дар бога

И не успели остальные отреагировать на эту новость, как Посейдон уже сообщил следующую.

— И Зевс изгнал Афину с Олимпа.

Те, кто ещё хотел что-то сказать о Деймосе, после сообщения об Афине прикрыли рты и переглянулись.

— Афину? — не поверил Гермес. — Зевс изгнал Афину? — он недоверчиво качнул головой и усмехнулся. — Отец мог наказать кого угодно, но не её. Не любимую дочь. Это ненормально!

— Ненормально, — задумчиво подтвердил Гефест.

— Но это случилось, — сказал Посейдон. — В момент их ссоры на Олимпе были другие боги, многие из которых не стали бы лгать мне. И если с Деймосом вопрос сможет решить Клессандра, то примирить Афину и Зевса…

Гермес сокрушённо покачал головой, и крылышки на его бейсболке печально поникли.

— Надо вернуться на Олимп… Пока я там буду, никаких контактов со мной, вам всем не обязательно рисковать своей безопасностью ради информации, которую я всё равно рано или поздно принесу. По всем вопросом наших обсуждений обращайтесь к Гекате.

Посейдон кивнул.

— Добро. Присмотри там за Зевсом. Боюсь, что с решительными действиями я мог опоздать… Мне следовало вмешаться раньше.

— Нам следовало вмешаться сразу, — возразил Гефест, — но теперь уж без толку сожалеть, — как сын Геры и Зевса, он