— Да, пожалуй, пора раскрывать карты… — Гефест какое-то время искал, куда деть руки — Макс ещё никогда не видел отца таким взволнованным. После недолгой возни Гефест, наконец, откашлялся и начал.

— Начать, видимо, следует с истинной причины встречи. Теперь многие узнали, что последнюю войну богов развязал Арес, я же должен признаться, что знал давно и готовился. Цель нашей встречи, сохранить верховных богов и вернуть Совет Триединства, — он замолчал, ожидая вопросов, но их не было, только Лирия ободряюще улыбнулась ему и кивнула. Гефест продолжил: — Каждый из вас сегодня станет свидетелем моей трусости, последствий моих ошибок и ошибок других богов, которые я не очень успешно, но всё же пытался исправить. Вернёмся в тот день, когда Владыка царства Теней с разрешения Зевса увёз прекрасную дочь Деметры в свой дворец. Все мы знаем, как расстроилась Деметра, и к чему это привело, но вот последующие события ускользают от нас, превращаясь в легенды и мифы, зачастую абсурдные или несоответствующие действительности, — он замолчал, не находя слов, и Гермес помог ему.

— В то время мы все были зациклены на себе, не интересовались делами других. За это и платим теперь. Одновременно с тем, как Деметра, Зевс и Аид решили судьбу Персефоны, Арес, в виду небольших разногласий с Гефестом, отправился во Фракию, где начал строить далеко идущие и, как оказалось, вполне работающие планы. С его лёгкой руки Деметра создала общество радикально настроенных против смены времён года богов, оболгала Аида, запустила такую волну страха и ненависти к нему, что и в эти дни не утихает. К превеликому сожалению, всё это поддержал Зевс. Был ли он обманут, или хотел этого сам, остаётся загадкой. Известно лишь, что Деметра стала лёгкой добычей Ареса, поскольку её ненависть и обида были отличным топливом для разжигания массовых недовольств.

— Да, — Гефест благодарно кивнул Гермесу. — Ситуация с Персефоной забила последний гвоздь в крышку гроба Совета Триединства, знаменуя финал истории трёх братьев и начало единоличного правления Зевса. И пока Зевс наслаждался могуществом и полученной властью, Арес не дремал как древнее зло, — Гефест нервно усмехнулся. — Путём несложных манипуляций слабостями богов, пользуясь молчанием сильных и равнодушных, он сплёл такую искусную сеть интриг, что великие Мойры и Арахна позавидовали бы этому плетению. Арес вооружился предсказанием Пифии о дочери Аида и Персефоны, таящей в себе невероятную ценность для призыва Кроноса на Землю, — на этих словах дёрнулась даже Амфитрита, но и она не посмела перебить Гефеста. — В попытке отвоевать дитя пророчества, Арес заставил богов развязать войну, и добился своего. Сплетённая сеть его плана до сих пор работает идеально, и стоит ему подёргать за ниточки, как всё поворачивается в нужную ему сторону. — Гефест встал, упираясь руками в стол, — итак… думаю, многие из вас уже знают, что у Аида и Персефоны есть дочь? — он внимательно обвёл всех взглядом и кивнул, заметив на лицах многих очевидное недоумение. — Ясно. Тогда с самого начала. Дитя пророчества, те слухи о сосуде… всё это правда. Сосуд был, и эту способность Аид перенёс Персефоне, дитя спрятали, а Персефона пожертвовала собой. В бою некому было засвидетельствовать последовательность событий, что удачно легло в основу версии Ареса, в которой Аид оказался жестоким безжалостным убийцей. Тогда я не догадался, но теперь понимаю. После боя Арес забрал сущность Кроноса себе, а часть сущности Персефоны отдал её матери. Деметра, приняв этот дар, не могла знать, что становится первым звеном цепи возрождения неудавшегося плана… — он немного помолчал, прежде чем продолжить. — Боги приняли решение, и я по их просьбе создал зерно души, подпитав часть сущности Персефоны полной сущностью её матери. Зерно попало к дочери Зевса, полубогине, и стало расти… «Протект» возник почти сразу после этого. Я не увидел проблемы в том, что эта организация, называющая себя хранителями, буквально наследует то общество богов, которое организовала Деметра. В своём стремлении вернуть дочь, она не заметила, что окружение не желает возвращения Персефоны, оно желает её плена, ради выгоды, ненавидит её за любовь к Аиду, за непослушание и холод зимы. Деметра не заметила, а я начал понимать слишком поздно, когда к власти в «Протекте» пришёл Деймос. Преследования, убийства и расправы ближайших членов семьи наследников-носителей стали для меня настоящим откровением. Нужно было действовать и действовать немедленно, но тогда я не знал как.

— Это правда, — сказала Амфитрита, — богам было плевать друг на друга, они предпочитали закрывать глаза, или просто не интересовались этим, как я… А мне стоило бы, — она прикусила губу и тихо, будто сама себе, произнесла, — считаю себя её близкой подругой, но даже не знала ничего о дочери…

— Мы все хороши, — поддержал Гермес, — чего стоит только наше отношение к исчезновению Афродиты. Зевс тогда даже не подумал послать божественную стражу на её поиски. В итоге, никто до сих пор не знает, где она.

Гефест переглянулся с Лирией.

— Да, наше равнодушие, страх и нежелание ссориться сыграло в пользу Ареса, и мы, привыкшие к безусловной покорности Совету Триединства, продолжили мирно проживать свою жизнь. Только вот Совет всегда защищал нас, а отдельно Зевс — не мог. Он и сейчас не в состоянии уследить за всеми ответвлениями этой власти, ему нужен Совет… ему нужна помощь. Ему нужны братья, в конце концов. — Гефест произнёс это на одном дыхании и на некоторое время замолчал.

— Гефест, — помогла Клессандра, — узнал, кто стоит за «Протектом», и по понятным причинам не сообщил Зевсу. Сдавать с потрохами вспыльчивого бога войны без подготовки было опасно и неразумно, но Гефест всё равно начал постепенно искать способы подобраться к нему и разрушить хотя бы часть его плана. На тот момент уже было очевидно, что наследнице, пробудившей зерно души, грозит смерть.

Гефест едва заметно улыбнулся.

— Благодарю, юная дочь Посейдона. Да, это правда. Сначала я не знал, с какой стороны подступиться, как внедриться в «Протект» и с чего начать. Я потратил века на изучение вопроса, пока однажды в этой самой мастерской не обнаружил того, кто знает едва ли не столько же, сколько сам Арес. Это была судьбоносная встреча, которая привела меня к близкому знакомству с семьёй носителей… В день рождения наследницы, отмеченной перстом судьбы, я поделился с Арианой своими знаниями. Мне жаль, что она не успела спастись…

— Не могу поверить, что Ариану и Марка