Шрифт:
Закладка:
Аид понимал, каких решений ждёт от него Судьба — тщеславие и гордость богов перешла их детям, и только потакая этим качествам, можно было добиться успеха.
— Мне нужна помощь, — спокойно сказал он.
Меч прижался к горлу сильнее.
— Я тебе не верю. — Геракл хотел продолжить фразу, но в комнату с лучиной в руке вышла его жена. Деянира, переодетая ко сну, застыла на пороге.
— Что случилось? — сдавленно произнесла она.
— Вернись к себе, Деянира! — приказал Геракл. Деянира не сдвинулась с места, не подчинилась. Её глаза, отражающие пламя лучины, наполнились слезами.
Лишь несколько мгновений спустя Геракл понял, что происходит. Деянира вела себя так не из-за страха перед Владыкой Мёртвых, а потому, что заметила нечто, ускользнувшее от внимания самого Геракла. Под тёмной мантией Аида, трепетно прижатый к груди, копошился свёрток. Аид не сопротивлялся, не оттолкнул меч, хотя был вполне на это способен, потому что пришёл сюда не как царь, даже не как родной брат Зевса, он пришёл сюда как отец.
— Я знаю, что Пифия напророчила тебе сыновей, — сказал Аид и посмотрел на Деяниру, — но твоя супруга хочет дочь. И я дарую вам её… — голос Аида сорвался и охрип, дальше он продолжил шёпотом, — при условии, что она никогда не будет ни в чём нуждаться и останется под защитой.
Геракл усмехнулся. Уже не уверенность, а простое упорство претило ему отступить. Проще было не верить, проще было прогнать.
— Только глупец станет верить тебе. Откуда мне знать, что скрывается под личиной ребёнка, которого ты собираешься оставить в моём доме?
— Нет… — Деянира хотела подойти к супругу, но вместо этого остановилась в неоконченном движении и в ужасе прикрыла рот ладонью.
Аид, Владыка царства Мёртвых, старший из Великой Троицы внимательно посмотрел Гераклу в глаза, затем кивнул и, откинув полы мантии, опустился на колени.
— Боги покарают нас, — прошептала Деянира.
Геракл вздрогнул. Нет, не от слов жены, а от того, что даже униженный Аид, даже склонивший перед кем-то голову оставался горд и независим. Его власть в этот момент лишь укрепилась, уверенность, исходившая от него, усилилась — и Геракл, сам не понимая почему, тоже преклонил колени.
— Ох, Зевс всемогущий! — Деянира покачала головой и подошла к мужчинам, чтобы бесстрашно забрать из рук Аида Макарию.
Аид на миг сжал девочку крепче, а затем, усилием воли, отдал Деянире: плечи его в этот момент поникли, и сам он словно растерял всё своё величие. Деянира хотела уйти, но Аид схватил её за одежду, удерживая рядом.
— Поклянись мне, — хрипло прошептал он, — поклянись, что назовёшь её своей дочерью, что никогда в жизни никто, даже она сама, не узнает о сегодняшнем дне, о её родословной?
Деянира поджала губы и посмотрела ему в глаза. Прямо и открыто. Кто бы из смертных осмелился совершить подобное? Кто бы остался жив после этого? У супруги Геракла получилось. Она, смертная женщина, никогда ещё не чувствовавшая смерть так близко, смотрела на Аида и ясно понимала, чего стоило ему отдать собственную дочь, чего стоило ему прийти сюда.
— Я клянусь, — она прижала ребёнка к себе и поклонилась до земли, — клянусь Зевсом и собственной жизнью, что не предам твоего доверия.
В сердце Геракла тоже шевельнулось сочувствие, но он и не подумал его проявить. В отличие от женского, мужское сочувствие могло оскорбить Аида, а ему больше не хотелось его оскорблять. Он встал и протянул Аиду руку, но тот не принял её. Аид поднялся сам, бросил последний взгляд на Деяниру и сказал.
— Все пути заканчиваются у моего трона, помните об этом. Исполните вы мою просьбу или нет, я узнаю и спрошу с вас за каждое деяние. Да будет так.
(наши дни)
Автомобиль подпрыгнул на кочке, и Макария проснулась. Вдали мерцали огни аэропорта, сливаясь со звёздами в небе. Она задумалась. Аид добавил к воспоминаниям Персефоны и часть своих… Зачем? Чтобы однажды Персефона увидела всё? Или чтобы это увидела Макария? А может, они обе?
Николас посмотрел на неё через зеркало заднего вида и допустил безумную мысль. Может быть, те рассказы не были ложью? Может быть, действительно есть высшие силы… нечто, что управляет судьбами людей?
— Остановите здесь, пожалуйста.
Николаса снова невольно передёрнуло от её голоса, отчего он не совсем удачно вывернул руль и припарковался, зацепив ограничительный столбик на тротуаре. Макария оплатила поездку. Дверца хлопнула, и Николас почувствовал себя свободным — будто всю дорогу в аэропорт его шею сдавливала медленно затягивающаяся удавка, а теперь отпустила. Макария вышла, а Николас ещё долго сидел в машине и смотрел на её удаляющийся силуэт.
Глава 25. Форма божественного оружия
— Прошу вас, госпожа эМ, — девушка в костюме стюардессы открыла дверь в кабинет и склонила голову.
Макария неуверенно сделала шаг вперёд, но вдруг резко остановилась и посмотрела на девушку.
— Ты… нимфа? — Макария отчётливо чувствовала её слабую божественную ауру. Ошибки быть не могло.
Девушка вздрогнула, почти втолкнула Макарию в кабинет и закрыла дверь изнутри.
— Простите, — она откашлялась, — здесь не принято об этом говорить. Смертные… они не поймут.
— Ой, — Макария, собравшаяся было возмутиться такому к себе отношению, покраснела, — прошу прощения, я…
Девушка поправила причёску и дежурно улыбнулась.
— Ничего, всё в порядке, — она указала на противоположную дверь. — Там вас ждёт сопровождающий с билетами и документами. Вся остальная информация на нём.
Макария подумала, что она, наверное, первая богиня, которая повела себя так глупо перед нимфой. Ей стало совестно, и она, скорее, чтобы успокоить себя, задала ещё один вопрос.
— И много вас работает вот так… на смертных?
— У всех своя работа, — девушка пожала плечами, не скрывая недовольства, — и каждая работа важна. Между Владыкой Олимпа и нимфой-стюардессой нет никакой разницы, ведь что бы мы ни делали, мы помогаем смертным.
Макария улыбнулась, чувствуя себя крайне неловко. Казалось, что если она ещё раз откроет рот, то скажет нечто такое, после чего ей останется вернуться в царство Теней и сгореть там со стыда.
— Если бы все думали так же, как ты, мир был бы куда лучше, — «Зачем она это сказала? О, Ананка!» Макария прикрыла глаза и едва вспомнила, зачем здесь
