Шрифт:
Закладка:
Тем не менее суд с пониманием отнесся к прошению Маллон. В 1910 году ее отпустили, взяв обещание никогда больше не работать в сфере питания и регулярно отмечаться в департаменте здравоохранения Нью-Йорка. Нечто вроде условного освобождения из карантина.
Маллон не сдержала обещания и тут же нарушила предписание суда. Несмотря на все доказательства обратного, она так и не поверила, что у нее брюшной тиф. Она была убеждена, что подверглась безосновательным преследованиям, и никогда больше не собиралась связываться с департаментом здравоохранения. Вместо этого она вновь устроилась кухаркой, чтобы себя обеспечить: за это платили больше, чем за другую сдельную работу, для которой ей хватило бы квалификации – скажем, за труд прачки. Так что она вновь вернулась на кухню и стала брать краткосрочные подработки под вымышленными именами, представляясь, в числе прочего, как Мэри Браун и Мари Брешов. Она также подрабатывала в ресторанах, отелях и даже, как это ни иронично, в больничных столовых. Все это время она, конечно же, заражала других людей брюшным тифом.
Малберри-стрит, Нью-Йорк, ок. 1906 г.
Что касается Соупера, он потерял след Маллон после того, как она затерялась в большом шумном городе, скрываясь под вымышленными именами и то и дело меняя работу. Так прошло пять лет, и вот в 1915 году Соуперу позвонил врач из женской больницы Слоун. По его словам, там разразилась вспышка брюшного тифа: заболели двадцать членов медицинского персонала. Кроме того, он сообщил, что не так давно в больницу устроилась новая кухарка по имени Мэри Браун, и что «прислуга в шутку называла ее Тифозной Мэри».
Соупер запросил описание Мэри и копию ее почерка – и то и другое подтверждало, что это была та самая Мэри Маллон, с которой он познакомился летом 1906 года. Он немедленно связался с департаментом здравоохранения Нью-Йорка, и чиновники вновь явились арестовать Маллон. Когда об этой истории прознала пресса, за Маллон закрепилось прозвище «Тифозная Мэри».
В этот раз – навсегда. Мэри пребывала в изоляции на острове Норт-Бротер до конца своих дней. Ей предоставили все необходимое: скромный, но симпатичный коттедж и оплачиваемую работу по тестированию медицинских образцов в больнице. Ей позволили завести маленького фокстерьера. Постепенно Маллон привыкла к карантинной жизни и, казалось, устала бороться. В конце концов ее примерное поведение убедило сотрудников больницы позволить ей время от времени выходить в город. Она не пыталась сбежать.
Мэри Маллон умерла на острове Норт-Бротер в ноябре 1938 года – в одиночестве, если не считать ее собаки, за десять лет до того, как брюшной тиф впервые удалось вылечить с помощью антибиотиков.
В общем и целом, первая в Америке бессимптомная носительница бактерий Salmonella typhi стала виновницей по меньшей мере ста двадцати двух случаев заражения брюшным тифом и пяти подтвержденных летальных исходов… но в действительности людей, подхвативших от Маллон инфекцию, без сомнения, было больше.
Вероятно, намного больше.
Сдерживание
Раскрашенная электронная микрофотография спор пеницилла золотистого (лат. Penicillium notatum).
Грипп 1918 года
(Испанский грипп, «Испанка», французский грипп, «Пурпурная смерть»)
Нулевой пациент: неизвестен
Возбудитель: вирус гриппа А (H1N1).
Симптомы: лихорадка, кашель, недомогание, затем – пневмония, придающая лицу синюшный оттенок (гелиотропный цианоз), бред, кома.
Путь передачи: воздушно-капельный.
Значение: около 50 миллионов погибших по всему миру.
Где: по всему миру.
Когда: 1918 г.
Малоизвестный факт: испанский грипп почти наверняка появился за пределами Испании.
Вероятно, необоснованное мнение, будто вирус возник именно там, породила нашумевшая весть о том, что заразился испанский король Альфонсо XIII.
Молекулярная модель поверхностного белка вируса гриппа А, ставшего причиной пандемии 1918 года.
«Поначалу кажется, что у больного обычный грипп, или инфлюэнца, но когда его привозят в больницу, стремительно прогрессирует самая что ни на есть злостная пневмония на свете. Через два часа после поступления в госпиталь на скулах пациента выступают коричневато-красные пятна, а еще через несколько часов от ушей по всему лицу начинает расползаться цианоз, так что становится трудно отличить темнокожего человека от белого. Летальный исход наступает за считанные часы, и пациент попросту силится вздохнуть, пока не умрет от удушья. Это ужасно. Можно вынести смерть одного, двух или даже двадцати человек, но при виде этих бедолаг, которые мрут как мухи, нервы понемногу сдают. Каждый день погибает около сотни пациентов, и эта цифра никак не идет на спад. Я ни секунды не сомневаюсь, что дело в какой-то новой смешанной инфекции, но какой именно, я не знаю…»
29 СЕНТЯБРЯ 1918 ГОДА, ПИСЬМО ИЗ ХИРУРГИЧЕСКОГО ОТДЕЛЕНИЯ № 16, ЛАГЕРЬ ДЕВЕНС, ШТАТ МАССАЧУСЕТС.
Волна нового убийственного гриппа, которая накрыла мир в 1918 году, стала самой смертоносной эпидемией инфлюэнцы за все времена. Она забрала жизни около 50 миллионов людей по всему миру, и к тому же сократила ожидаемую продолжительность жизни американцев более чем на двадцать лет. Эта инфекция, известная как «испанский грипп», la grippe espagnole и «пурпурная смерть», убивала с беспощадной быстротой, зачастую в течение нескольких часов или дней после появления первых симптомов.
Важнейшую роль в разжигании глобальной пандемии сыграла Первая мировая война, официально завершившаяся в ноябре 1918 года, ведь теснота и антисанитария, в которых жили солдаты и рядовые граждане, создали идеальные условия для обострения и распространения инфекции. Еще одной отличительной чертой этой пандемии стала высокая смертность среди молодых людей в возрасте от пятнадцати до тридцати четырех лет, которые, как правило, легче переносят обычный грипп. Несмотря на относительно высокий уровень медицинских знаний и здравоохранения (даже по сравнению с предыдущим столетием), смертность от нового штамма оказалась чрезвычайно высокой. По правде говоря, вирус гриппа
