бы спасти себя, отказавшись от своего брата.

Ее дедушка был в другом конце бального зала. Она могла обойти танцоров, кружащихся под мягким золотым светом люстр, пройти вдоль ряда хрустальных чаш для пунша самых разных соблазнительных цветов и сказать его телохранителям, что ей надо немедленно поговорить с дедушкой. Извиниться. Все объяснить. Вероятно, это был ее единственный шанс.

В этот момент голос глашатая заглушил музыку.

– Эстер Рейвенсвуд, альфа Камден Тауна, – прокричал он, и новоприбывшая вошла в бальный зал.

Кассия почувствовала укол чего-то среднего между тоской и ностальгией по дому, когда пространство между ними ненадолго расчистилось и в дверном проеме появилась Эстер в сопровождении своего дружинника-охранника. Она была одета в темно-красное платье, гладкое и облегающее, почти без украшений; она всегда мало заботилась о моде и предпочитала тихий салон великолепию и суете бала. Ее карамельно-светлые волосы были собраны в такую же простую прическу, а проницательные карие глаза обшаривали бальный зал решительно равнодушным взглядом. Однако, когда взгляд Эстер остановился на Кассии, выражение ее лица исказилось понимающей улыбкой.

Они пересекли бальный зал навстречу друг другу и встретились на полпути в крепком объятии. Эстер первой отпустила Кассию, держа ее на расстоянии вытянутой руки, чтобы разглядеть.

– Твой вкус определенно изменился за последние два года, – сказала Эстер, окидывая взглядом пышные кружева, обрамляющие низкий вырез ярко-розового платья Кассии.

Кассия смущенно разгладила свое декольте.

– Моя мать истолковала мою любовь к цветам как привязанность ко всему такому, – объяснила она. – Шанс ее переубедить давным-давно упущен.

Эстер бросила на нее испытующий, непроницаемый взгляд, который заставил задуматься, не осуждают ли ее.

– Я пришлю тебе кое-какие вещи, – сказала она. – Или, возможно, мне следует настоять, чтобы ты забрала их сама. Я ожидала, что ты навестишь нас хотя бы раз.

Теперь Кассия поняла, что ее осуждают.

– Мне жаль, – сказала она, избегая взгляда женщины и роясь в мыслях в поисках объяснения. – Я была ужасно занята уроками.

– Значит, твое обучение продвигается хорошо? – спросила Эстер.

Кассия сглотнула. Она вспоминала, каково это – быть допрошенной Эстер. В некотором смысле это было очень похоже на пристальное внимание ее семьи – ее недостатки были разоблачены, названы и классифицированы. В других случаях все было еще хуже. Семья заставляла ее чувствовать себя беспомощной и ни на что не способной. Эстер заставила ее почувствовать себя ответственной за свою жизнь и поверить, что она способна на лучшее. Она делала так, что Кассия начинала сама себя отчитывать. Хуже всего было, когда Эстер проявляла доброту, которую, по мнению Кассии, она не заслуживала.

– Помни это превыше всего, – сказала она ей однажды. – Нет ничего, что ты не смогла бы сделать. Скажи это.

Кассия повторила, а Эстер фыркнула.

– Серьезнее.

Это был день, когда она решила вернуться в Харт. День, когда она решила, что хочет обрести свою магию, даже если это уведет ее дальше от людей, которых она хотела бы называть своей семьей. Это казалось непреодолимой задачей – отделиться от них, начать с нуля, так далеко отстав от своих сверстников. Но Эстер верила, что она сможет, и Кассия решилась.

– Нет ничего, чего я не могла бы сделать, – снова повторила она, и Эстер кивнула – всего один раз, и на этом все закончилось.

Теперь она не могла признать, что в течение последних двух лет доказывала обратное.

– Да, движется потихоньку, – солгала она с быстрой улыбкой, прежде чем сменить тему. – Скажи мне, как Гедеон?

Лицо Эстер исказилось в многострадальной усмешке, и Кассия не смогла удержаться от улыбки. Кузен Эстер, Гедеон Рейвенсвуд, был законным правителем метаморфов и должен занять пост альфы, когда ему через несколько недель исполнится восемнадцать. Ее сердце немного дрогнуло, когда она увидела, что он не сопровождал Эстер этим вечером. Последние два года она провела большую часть времени, отчаянно желая увидеть его – своего самого старого друга, мальчика, с которым она выросла бок о бок и который относился к ней как к родной, – и отчаянно подавляя это желание. Это принесло бы ей только страдания.

– Я сказала ему, что он должен быть тут сегодня вечером, – сказала Эстер, как будто прочитала направление мыслей Кассии. – Ему нужно лично наладить отношения с верховным чародеем, если он хочет сохранить наш союз. Но, конечно, когда я послала за ним волка, его не оказалось на месте. Они с Элиотом куда-то исчезли. Без сомнения, чтобы доставить неприятности.

Она одарила Кассию понимающей улыбкой.

– Конечно, я думала, что ты не придешь, и так ему и сказала. Это было моей ошибкой.

– Я такая же, как ты. Я предпочитаю более тихие развлечения, – сказала Кассия. – Но моя мать настояла.

– Ну, если бы он знал, то, уверена, был бы здесь. Он бы не упустил шанс увидеть тебя.

Кассия почувствовала, как румянец заливает ее щеки, и прокляла себя. Но, возможно, даже лучше, что Гедеона здесь не было. Да, она бы хотела иметь возможность потанцевать с Гедеоном. Всего десять минут, чтобы наверстать упущенное время, все то, что произошло в их жизни с тех пор, как они в последний раз видели друг друга. Но танцевать с будущим альфой Камдена, когда ее собственные люди смотрят на нее и шепчутся? И вообще, чему еще он мог быть свидетелем этим вечером? Она в сотый раз обвела взглядом бальный зал. Джаспера по-прежнему нигде не было видно. Это никак не помогло унять охватившую ее тревогу.

– Ты уже приняла решение? – неожиданно спросила Эстер. Она была не из тех, кто любит вести светскую беседу.

– О чем? – спросила Кассия, хотя боялась, что уже знает.

– О возвращении в Зоопарк, конечно.

Взгляд Кассии устремился на дедушку, все еще увлеченного беседой на другом конце бального зала. Танцоры и гуляки появлялись и исчезали в пространстве между ними, и каждый раз, когда между ними мелькало его стареющее лицо, Кассия чувствовала, что за ней наблюдают. Ведут охоту. Тяжелая печаль поселилась у нее в животе, но она все же собралась с духом, чтобы произнести слова, которые никогда не произносила вслух, опасаясь, что это сделает их лишь реальнее.

– Я не уверена, что выбор за мной.

Помрачневшая Эстер проследила за взглядом Кассии.

– Это противоречит тому, о чем я с ним договаривалась, – тихо сказала Эстер.

– Я знаю.

– А если бы тебе пришлось выбирать самой, то что?

Кассия колебалась. Отчасти это было связано с тем, что она не знала ответа, а отчасти с тем, что ей не нравилось допускать невозможное. Надежда и ожидание сжигали ее слишком много раз.

– Кассия, – сказала Эстер, вызывающе