Шрифт:
Закладка:
– Мы отступили, когда перебили врагов и поняли, что земля чернеет, – заговорил молодой Раджа, обращаясь прежде всего к гуру, который хмурился, пытаясь построить ответы, которые можно выдать. Он вообще хмурился всю дорогу. – Клянусь, я никогда не видел такой страшной битвы чародеев, какая бушевала в центре Похалая. Что там произошло?
– Мы выполнили твоё поручение, Солнцеликий, – спокойно ответил гуру. От такого у меня, несмотря на усталость, глаза на лоб полезли. Мы ВЫПОЛНИЛИ поручение?! Мы с треском его провалили! Выражений лиц остальных я не видел, но недоумением и раздражением со стороны Абтармахана точно веяло: мои ментальные щупы, крутящиеся вокруг него, передавали эти ощущения.
– Вот как? – Сварнраадж, кажется, тоже удивился. Всеобщее настроение он не заметил: ехал чуть впереди. С ним вровень был только гуру. – Так вам удалось остановить то, что они готовили?
– Не совсем…
– Что ты имеешь в виду, мудрец? Я пока тебя не понимаю.
– Потомки отвратительнейшего из чудовищ закончили свои приготовления раньше, чем мы подоспели. Я не знаю, что они создали, но почерневшая земля была следствием их ритуала. Но мы разбили чернокожих дикарей наголову! Ты вместе со своим войском уничтожил их воинов. Мы сокрушили их омерзительных шаманов. Там было около двух десятков сильных чародеев. Я полагаю, это сильнейшие или одни из сильнейших шаманов дикарей. Ныне, когда две их армии побеждены и уничтожены, а множество сильнейших их шаманов убито, когда десятки их омерзительнейших бубнов с душами несчастных уничтожены, а не менее мерзкие барабаны-тюрьмы для умерших разорваны, эмушиты почти уничтожены.
– Почти?
– Я уверен, что осталась горстка воинов, некоторые слабые шаманы, женщины и дети, но это всё. Слишком многих мы перебили. Слишком многих истребили. Мы забрали жизни сильнейших из них, забрали источники их силы. И даже главный, Шивкамути, забрали. Больше они никогда не поднимут армий мёртвых, никогда не пойдут в набег на твои земли и никого не потревожат. Ты, Солнцеликий Сварнраадж, стал тем Раджой, который избавил Бхопалар от этих чудовищ, завершив дело своего отца на севере так же, как он в своё время завершил дело твоего деда на юге, загнав наг в небытие. Летописцы Храма отметят это в повестях и архивах, а твоё имя, Раджа, будет звучать в устах потомков ещё сотни лет.
– Ты говоришь чудесные вещи, мудрец, – благосклонно кивнул Сварнраадж. – Но ты сказал, что они больше никогда не поднимут свою мёртвую армию. Вы нашли источник их силы?
– О да, повелитель! Это была легендарная и сказочная Восьмая Шивкамути. Жемчужина Смерти! – некоторые дворяне, ехавшие поодаль и «совершенно не подслушававшие» разговор, вздрогнули, уже совершенно явно поворачивая головы в сторону гуру.
– Восьмая?! Она существует?!
– Да, повелитель. Ныне она у Посланника повелителя змей и песка: он лучше других умеет справляться с силой смерти. Сила эта, конечно, чужда всему живому, но Храм найдёт, как направить её на пользу твоему царству.
– Это мой трофей, – спокойно заметил подъехавший с другой стороны Имхотеп. – Я успел забрать её вместе с Жемчужиной Жизни, когда мы уходили. И я не намерен отдавать её Храму.
– Извини, посланник, но все Шивкамути должны служить на благо моего царства и моего рода, поэтому тебе придётся с ней расстаться. Я достойно отплачу тебе и награжу тебя. Я могу даже сделать тебя её Хранителем, если ты пожелаешь остаться и служить мне. Кому как не тебе управлять силой смерти. Но я не могу позволить тебе оставить её у себя, – непреклонно заметил Сварнраадж, даже не смотря на Имхотепа.
– Вот как, Раджа? – холодно спросил жрец. – И какую же ты награду дашь мне за такое сокровище?
– А какую ты желаешь? – Сварнрааджу явно не понравился тон, но он пока играл в справедливого (относительно) правителя.
– Пять моих весов золотом, все бубны, барабаны или другие артефакты эмушитов, которые ты захватил во время войны, а также те, которые содержатся в хранилищах Храма. Ещё я желаю, чтобы ты отдал мне не меньше тысячи разумных. Пленников, рабов, преступников. Людей, наг, драгоглазых. Мне не интересно, чьи души забирать.
– Ты… Получишь то, о чём просишь, – раздражённо сказал Сварнраадж. – Передай моё величайшее сокровище гуру.
Имхотеп безмолвно вложил серый шарик в протянутую руку настоятеля Храма. Я же никак не мог понять его логики. Зачем? Разве он не за этой Шивкамути здесь? Он запросил очень много. Но разве стоит всё это Шивкамути? Разумеется – нет. Тут даже думать не надо. Тот же Сварнраадж и не думал. Он просто согласился, несмотря на вопиющее требование отдать даже своих подданных, пусть и преступников, натуральному некроманту. Как это понимать? Дьявол… Надеюсь, Имхотеп знает, что делает, потому что шесть уровней мне ой как пригодились бы.
– Всё же, что делал ритуал, который провели дикари? – спросил Сварнраадж. – Это не опасно? Что они хотели сделать и к чему это приведёт?
– Я не знаю целей этих людоедов, повелитель, – аккуратно отозвался гуру. – Полагаю, они хотели кого-то призвать из глубин теней. Но кого именно – загадка. Никто на их зов так и не пришёл.
– И не придёт?
– Этого мы не ведаем, – так же осторожно ответил гуру.
– А что скажут остальные мудрецы?
– Мне кажется, что-то могущественное рвётся из глубин теней, – Абтармахан не стал упоминать, что это может быть сам Эмуша. Но если брахман в этом не был уверен, то я очень даже был. И более того – знал с точностью как минимум до дня, когда эта тварь выберется наружу.
– Да, – подтверждаю. У страха глаза велики. А люди могут отрицать очевидное, если оно им не по душе. Поэтому про Эмушу лучше промолчу. Но аккуратно высказаться об опасности необходимо совершенно точно. – Полагаю, без помощи шаманов извне этому существу или существам выбраться не удаётся. Они либо успокоятся, тогда и земля примет в том месте свой обычный цвет, либо продолжат. Но в этом случае, я уверен, следующая ночь без луны выпустит на волю всё, что угодно, что бы там ни рвалось наружу.
Над моими словами задумался даже гуру, который явно сначала хотел меня перебить. О том, что новолуние может натворить дел, он, похоже, не думал. Ситуация очень шаткая, сложная и опасная. И я даже не знаю, как на неё могу повлиять. Любая информация о грядущей катастрофе в хоть сколько-нибудь откровенном и явном виде будет воспринята
