— Конечно, я понимаю. Прости, я должна была подумать.

Мои слова прозвучали резче, чем я намеревался:

— Ты не понимаешь. Я ходячий мертвец, просто пытаюсь за что-то держаться.

— Держись за меня.

— Как бы я хотел, Джемма, как бы хотел. — Толпа начала расходиться, время истекало. — Мне пора идти.

— Мне тоже. Меня ждут друзья.

Слова застряли у меня в горле, как чертовы пули:

— Это кажется таким неправильным.

— Все в порядке, Джейсон. Я понимаю насчет дома. Стив рассказал мне о твоем отце. Я понимаю, почему тебе нужно за что-то держаться. Я понимаю, почему тебе нужно это сделать. Уверена, я бы тоже так поступила. — Ее улыбка не коснулась глаз. — Двенадцать месяцев? Бьюсь об заклад, ты не можешь дождаться.

Я был последним на парковке и не мог рисковать еще одной выволочкой:

— Мне жаль, Джемма, я не могу остаться.

— Иди, — сказала она, ее глаза блестели. — Не пропадай, ладно? Позвони как-нибудь. Дай мне знать, что с тобой все в порядке.

У меня даже не нашлось, что ей ответить, только тупая боль в животе, когда я оставил свою милую девочку позади.

Это было чертовски больно.

Джейсон

Кэролайн Воган представляла собой не одну из этих прилизанных пиарщиц, которые расхаживают вокруг и рассказывают о возможностях благотворительности. Она была гребаной убийцей. Я и раньше был вынужден общаться с ней из-за скандала с доггингом, и она блестяще справилась с ситуацией, даже если рассказывать ей об этом было крайне неудобно (прим. пер.: dogging — заниматься сексом более чем с одним человеком в общественном месте, часто как минимум с одним незнакомцем и обычно под наблюдением других). Я дорого заплатил за это, но у меня не было выбора. Она была лучшей. Ее черные, как смоль волосы, были собраны в один из этих закрученных пучков, а модные очки в толстой оправе подчеркивали сексуальность библиотекарши. Она была во всем черном. Черный пиджак, черная рубашка и даже черный галстук. Ярко-розовый штрих на ее губах был единственным нарушением монохромности. Да, она была убийцей, это точно.

Она перегнулась через свой стол из орехового дерева и протянула мне подборку газет, освещающих это безумие, связанное с Джеммой.

— Скажите, мистер Редферн, эти истории правдивы?

Врать не было смысла:

— У меня были отношения с Джеммой, то есть сексуальные отношения. Я познакомился с ней в чате, и она даже не знала, кто я.

— Спасибо за честность.

Уверенности, что именно это она и имела в виду, у меня не было.

— Мне нравится Джемма, очень, и что бы мы здесь не придумывали, это не должно причинить ей вред. Это приоритет номер один, не подлежащий обсуждению. Я никогда на это не соглашусь.

— Конечно, мистер Редферн. Мы постараемся не впутывать мисс Тейлор в это дело, насколько это возможно. Основное внимание будет направлено на вас и вашу жену. — Она ознакомила меня с предложением. Я вздрогнул, когда она дошла до той части плана, где я признавался прессе в своей сексуальной зависимости, но она поклялась, что это был разумный, хотя и неудобный маневр. — Публика любит несовершенных героев. Они полюбят вас за то, что вы человек, мистер Редферн, а секс-наркоманов любят все, это один из самых популярных видов зависимости.

— Самый популярный вид зависимости? — удивленно поднял брови я.

— Совершенно верно. Мы отслеживаем это. Героин, как и следовало ожидать, занимает последнее место. Сексуальная зависимость таит в себе интригу.

— Итак, Эйприл со слезами на глазах выступит на ток-шоу и расскажет всему миру, как сложен брак, и как мы стараемся? А потом я признаюсь в сексуальной зависимости?

— В двух словах. Мы хотим, чтобы публика прочувствовала вашу боль, чтобы она вместе с вами прошла путь исцеления. Мы сыграем правильно, мистер Редферн, и ваша репутация на публике станет еще прочнее, чем когда-либо. Как я уже говорила, все любят героев с изъянами, но еще больше они любят пары с изъянами. — Это было безумно и нелепо, но я все же позволил ей высказаться. — Через полгода все должно измениться. Я уверена, вы будете впечатлены. Я отправила наше предложение представителям вашей жены, и уверена, что мы сможем согласовать сроки, если вы захотите продолжить.

— Мы работаем по этому плану в течении двенадцати месяцев, а затем у нас есть стратегический план выхода, верно? Способ расстаться с минимальным ущербом для наших карьер?

Кэролайн выглядела смущенной, просматривая документы.

— Это не то, что я получила от команды миссис Редферн. — Она протянула мне распечатку. — Стратегия, рассчитана на три года. Она четко изложена.

Ужас, отразившийся на моем лице, должно быть, говорил красноречивее всяких слов. Я чувствовал себя бледным, разбитым.

— Я не могу так долго. Мне нужен выход.

— Три года — разумный срок, мистер Редферн. Особенно, учитывая амбиции вашей жены, добиться успеха на музыкальном поприще. На это потребуется время, ведь бренд Cherry Electric больше не представляет собой ценности. Если она хочет попасть на одну ступень со звездами музыкальных ТВ-реалити, ей действительно нужна более мощная платформа.

Мой голос был не более, чем шипением:

— Меня не волнуют ее гребаные амбиции или ее дерьмовая музыка. Я хочу половину дома, и я хочу уйти.

— Похоже, вы не согласовали это между собой. Я бы посоветовала вам обсудить это с ней перед нашей следующей встречей.

— Ладно. — Я схватил ключи, но она поймала меня за запястье, прежде чем я успел подняться.

— Мистер Редферн, могу я говорить откровенно?

— Продолжайте, — кивнул я.

— Мы с Гейблсом — ваши пиар-консультанты, мы здесь, чтобы консультировать вас по поводу ваших пожеланий, вашего публичного бренда, независимо от того, связано это с вашей женой или нет.

— Да… — подтолкнул я.

— Могу я задать вопрос? Вы вольны отвечать или нет, как сочтете нужным. — Ее голос звучал отрывисто и профессионально, она выдерживала паузу, пока я не кивнул. — Джемма Тейлор. У вас есть к ней чувства?

Несколько секунд я обдумывал свой ответ, прежде чем