Шрифт:
Закладка:
– Соревноваться будут Вахатехве и пани даипо. Без Магвича.
– Вы боитесь Магвича! – вопит тот, сидя верхом на лошади.
Вахатехве не обращает внимания. Я тоже. В толпе поднимается шум, все делают ставки, а я посылаю какого-то мальчишку в лагерь Вашаки за моим седлом. Оно лежит возле палатки – единственной в целой долине, заполненной вигвамами и типи, так что найти ее легко. Вашаки уже здесь. Он занимает место на краю поляны, сидя верхом на буром коне с белой отметиной и не делая ставок. Я не знаю, участвовал ли он сам в скачках, но сомневаюсь, что он стал бы рисковать такой лошадью. Покателло и его люди стоят возле старта, называя свои ставки. Магвич жалуется всем, кто готов его слушать.
Мальчишка возвращается с моим седлом. На его лице написано предвкушение. Я вручаю ему монетку, которую достаю из сумки. Мальчишка подбрасывает ее, улыбается и убегает. Я седлаю саврасого и запрыгиваю в седло. Конь пляшет и нетерпеливо мотает головой, и я слышу, как некоторые меняют ставки. Я не знаю, как у них все устроено, но мне все равно. Если я выиграю, рисунки достанутся мне, остальное меня не интересует.
Я даю саврасому немного пробежаться, чтобы разогреться, но никто не готов ждать, пока я изучу местность. Я приближаюсь к старту, но у него меня ждет не только Вахатехве. Магвич все же влез в гонку, и никто не решается его прогнать.
– Если я выиграю, то заберу женщину, – настаивает он.
– Нет. Выиграешь так выиграешь. От меня ты ничего не получишь, – отвечаю я, не глядя на него.
Вахатехве стоит между нами и линией старта, и я направляю саврасого к его пегому коню, не позволяя себя раззадорить.
– Если я выиграю, то заберу своих лошадей, – обращается Магвич к Вахатехве.
Толпа умолкает, ожидая ответа.
– Если ты выиграешь, я отдам тебе пять лошадей, которых выиграл у тебя, – уступает Вахатехве. Его голос звучит достаточно громко, чтобы все слышали.
Магвич издает клич, вскидывая руки, будто уже победил, и зрители делают новые ставки.
– Но если выиграет пани даипо, – выкрикивает Вахатехве, ехидно сверкая глазами, – я отдам этих лошадей ему!
Магвич изумленно умолкает, а толпа гикает, но спорить уже некогда.
– Поскакали! – кричит Вахатехве. – Через ручей и обратно, пани!
Тут же раздается выстрел, саврасый подпрыгивает, а Магвич и Вахатехве срываются с места, подбивая коней. Их волосы развеваются, пыль поднимается клубами. Мне даже не приходится подгонять саврасого. Он видит, что его обошли, и кидается вдогонку, чуть не выбросив меня из седла. Я прилипаю к его спине, вцепившись в черную гриву и не мешая ему скакать. Он пролетает через поляну и мимо лагерей, преследуя противников. Вахатехве опережает Магвича, и ни один из них не обращает внимания на догоняющего их саврасого. Я пересекаю ручей в то мгновение, когда они поворачивают. Мой конь сам выскакивает на берег и тут же бросается обратно. Мне даже не приходится брать в руки повод. Это гонка, саврасый отстает, а проигрывать он не любит.
К тому моменту как мы достигаем края поляны, саврасый идет бок о бок с пегим конем Вахатехве. Магвич отстает, и я даже не оглядываюсь, чтобы посмотреть насколько. Саврасый летит вперед, радуясь возможности пробежаться, которой у него не было с тех пор, как дакота отдали его нам у Форт-Ларами. Мы доходим до финиша с опережением на целый корпус. Саврасый не хочет останавливаться, так что я резко тяну его за гриву и вжимаю ноги в стремена, заставляя развернуться.
Вахатехве хохочет, запрокинув голову и раскинув руки, а те, кто в последний момент рискнул и поменял ставку, теперь гикают и приплясывают с таким же восторгом. На короткое сладкое мгновение у меня на сердце становится легко, а змеи успокаиваются. Я возвращаюсь к финишной линии, изумленно качая головой.
– Не знал, что ты на такое способен, Дакота, – говорю я саврасому, смеясь.
Давно пора дать ему имя. Он его заслужил.
– Я хочу этого коня, Джон, – кричит Вахатехве, по-прежнему сверкая кривой улыбкой.
Похоже, я тоже заслужил имя. Вашаки приближается верхом на коне в сопровождении своих военных вождей. Все они широко улыбаются. Гонка вышла хорошая. Я спешиваюсь, чтобы забрать сумочку с рисунками из протянутой руки Вахатехве. Он по-прежнему сидит в седле и изумленно смеется. Но в следующее мгновение его глаза встревоженно сверкают, а Вашаки выкрикивает предостережение:
– Брат!
Я быстро поворачиваюсь и отскакиваю в сторону, и в это же мгновение в правый бок саврасого вонзается нож. Конь кричит и срывается с места, а шошоны бросаются в разные стороны, как капли масла, если его вылить на слишком горячую сковороду. Магвич бежит на меня, выхватив второй нож и оскалив зубы, а я едва успеваю увернуться, чтобы мне не вспороли живот. Он наносит еще один удар, а я делаю ложный выпад влево, но его клинок царапает мне лицо и отсекает прядку волос. Я отступаю и тянусь за клинком в сапоге, а Магвич снова налетает на меня, и мне остается лишь уворачиваться. Его нож задевает мою рубашку, и самый кончик оставляет у меня на животе длинный неглубокий порез. Увидев сквозь разорванную ткань, что из раны выступила кровь, Магвич ухмыляется. Вокруг нас образовалось свободное пространство. Никто не вмешивается. Никто не кричит. Все смотрят.
– Я сниму с тебя скальп и заберу твою женщину… снова, – выплевывает Магвич. – Я обрюхачу ее… снова.
Он тяжело дышит, окровавленный нож придает ему уверенности, но Отактай, сиу-полукровка, научил меня пинаться, кусаться и выпускать кишки самыми разными способами, когда мне не было и тринадцати лет и я не знал, куда девать свою ярость. Теперь моя ярость еще сильнее. Магвич наносит еще один удар, широко расставив мощные бедра, готовясь пропороть меня насквозь, но я резко приседаю, брыкаюсь, как мул, и попадаю ему по колену. Он пролетает вперед, и я изо всех сил бью его локтем по голове, заставляя споткнуться и опереться о землю. Магвич роняет нож, а я отступаю, давая ему возможность подобрать оружие, чтобы убедиться, действительно ли он готов умереть. Я хочу убить его, но умирать не хочу. Я обещал трем мальчишкам и мертвецу, что позабочусь о Наоми. Я не смогу выполнить обещание, если убью этого человека, а еще две тысячи кинуться мне мстить. Я для них чужой. А он свой.
– Я не хочу убивать тебя, – вру я. – Забирай свой нож и лошадей, которых обещал мне Вахатехве, и уходи. Мне они не нужны.
Магвич смеется. Я уже в крови, а на нем ни царапины. Некоторые из зрителей глумятся надо мной, другие же пытаются пролезть вперед, чтобы не пропустить зрелище. Магвич поднимает нож и начинает подбираться ко мне в низкой стойке. Перья пляшут у него в волосах. Он слегка припадает на одно колено. Когда Магвич делает выпад, я снова бью его по раненому колену, но под ногами у нас вязкая, скользкая грязь, натоптанная сотнями копыт во время скачек. Я поскальзываюсь и падаю, и он кидается на меня, широко взмахивая ножом. Лезвие задевает землю рядом с моей головой, но мой нож уже в его животе. Магвич замирает, вздрагивая от неожиданности, и запоздало пытается откатиться, увернуться от клинка, который уже пронзил его. Но я обхватываю рукоятку обеими руками и дергаю вверх, вспарывая ему живот, и потом сталкиваю его с себя. Ахнув, Магвич хватается за рану, но умирает раньше, чем я успеваю достать из него нож. Потом я поднимаюсь, залитый кровью и потрепанный, не зная, что будет дальше.