награду – малость йоги, для растяжки и разминки.

На йоге он всегда чувствовал себя нескладным и неуклюжим, но она снова его поправляла – плечи, бедра, подталкивала его держать позы чуть дольше, чем он держал бы сам.

– У тебя хорошая гибкость, Райлан.

Может быть. Но когда она это говорит, стоя на прямых ногах и при этом чуть не касаясь пола плечами, то вряд ли его наклон вперед при расставленных ногах – достижение, которым стоит хвастаться.

Закончили они лицом друг к другу, сидя по-турецки на ковриках.

– Намасте. Отличная работа. Теперь несколько вращений плечами – ты ими сегодня поработал – с двухминутным остыванием.

В ту же секунду он оказался рядом и уложил ее спиной на коврик.

– Не хочу остывать.

Он приехал забрать детей с небольшим опозданием, и по приподнятым бровям и мелькнувшей улыбке матери понял, что ему не до конца удалось убрать с лица выражение мужчины, у которого недавно был секс.

Через две недели его сестра родила Квинн Мэри Эббот. Коллин пристальным взглядом поглядел на лежащий у его мамы на руках сверток, пожал плечами, наклонил голову, чтобы скрыть сияющую улыбку, и объявил:

– Ну, может, еще не все так плохо.

Эдриен пришла с розовыми цветами, как раз когда Джен со слезами на глазах протянула ребенка Райлану. Приблизившись, Эдриен услышала его шепот:

– Детка моя. Можешь на меня рассчитывать.

Увидев, как он длинным пальцем погладил трогательную пушистую щечку, Эдриен с тревогой ощутила, что кажется, она слегка влюбилась.

Кентукки

Езда по весенней дороге – что может быть лучше? Приятный ветерок, цветы по бокам. Лошади на лугах, пасущиеся на молодой траве.

Есть на что смотреть, и есть что делать.

Угнать старый пикап «Хонда» в Индиане – хузьеры, вперед! – сменить номера и вперед, в Луисвиль. В Лузервиль, как называют его местные остряки.

Скоро дерби, и в воздухе веет безумием.

Отлично пахнет. Безумие всегда так.

А в этом миленьком пригороде в три улочки живет цель. Эта шлюха слывет тут нежной матерью двоих детей, усердной медсестрой и верной женой.

Жизнь, составленная из вранья, скоро закончится.

Понаблюдать за ней сколько-то дней – доступное удовольствие.

Прикончить ее – радостно и просто.

Правда, от идеи забить ее до смерти пришлось отказаться. Слишком мало времени, слишком мало уединения.

Обидно – этот способ предлагал такое глубокое, темное и личное волнение.

Но если поставить украденный пикап на стоянку круглосуточного супермаркета в полумиле от места, то зайти на служебную парковку больницы в час ночи можно незаметно.

Подождать очень недолго – и вот она тащится, переваливаясь, на своих резиновых подошвах.

И осталось только выскочить – у-у-у! – и взрезать горло.

Ух ты, ну и кровищи-то!

Плесь-плесь, буль-буль.

Схватить ее ключи и сумочку, тело закатить под соседнюю машину.

А у нее отличная «Субару» последней модели. Ее теперь часа два как минимум не найдут, а переставить номера – дело быстрое, «Субару» очень пригодится для следующего этапа путешествия по весенним дорогам.

Музон врубить, стекла опустить. Таблетку, чтобы тело и душа держались по дороге вместе, а «Субару» их увезет за сто миль или дальше, пока этой шлюхи вообще хватятся.

Эдриен всегда любила, когда в доме живут гости. Гектор и Лорен прожили у нее целую неделю – и заодно ее мать, которая чисто теоретически к гостям не причислялась. А еще Гарри и Мими. Словно бы небольшое семейное сборище.

Невеста Гектора должна была приехать поездом на уик-энд, как и муж Гарри, как только закончится жонглирование расписанием у детей.

И хотя вся остальная производственная команда остановилась в местной гостинице, Эдриен пришлось возиться с полным домом гостей.

И ей это нравилось. Хотя она оценивала свои кулинарные умения выше среднего – в конце концов, они у нее в роду, – для встречи приезжающих она организовала доставку еды из «Риццоз» и буфет на съемочной площадке.

За неделю до приезда людей она разобрала спальню дедушки с бабушкой. Это оказалось совсем не так мучительно, как она ожидала. Даже поймала себя на улыбке, когда добралась до одного из любимых свитеров Дуома или до древних разбитых шлепанцев, от которых он не хотел отказываться.

Его расческа. Он тщеславился – не без оснований, подумала она, – своей абсолютно не лысой головой. Расческу Эдриен отложила на память, а его любимый зеленый кардиган оставила в шкафу. Если надо будет, она сама в него завернется.

Она решила сохранить флакон бабушкиных духов и отставила его в сторону вместе с дедушкиным лосьоном после бритья. Мелочи, маленькие воспоминания, маленькие утешения.

Она раскладывала вещи по коробкам, отделяла предметы, которые кто-нибудь может захотеть взять, потом вынесла все к машине и притащила чистящие средства.

Со всеми остальными комнатами разберется команда уборщиков, но эту она должна убрать сама – выразить свое уважение, преданность, благодарность тем двоим, что столько ночей здесь провели вместе.

Она открыла двери на террасу навстречу весеннему воздуху, и Сэди неспешно вылезла свернуться на солнышке.

Это все потом, думала Эдриен, оттирая, отчищая, отмывая, пылесося, говоря себе, что комната эта слишком велика для нее одной. Но если честно, она эту комнату полюбила, да и всегда любила это большое, щедрое пространство, плиточный потолок в кремовых квадратах на белом фоне, блеск паркетного пола, и даже спокойную и мягкую синеву стен.

В сентиментальном настроении она поставила флаконы с ароматами – ее и его – на каминную полку, добавила тройку бабушкиных медных подсвечников.

Она сменила белье на большой кровати на высоких и толстых столбах, расправила белое покрывало, добавила гору подушек и шаль в ногах.

Не спеша осваивалась – красивые флаконы и корзинки на открытых полках, свежие махровые полотенца, еще свечи. Ее одежда в гардеробной вместе с ковриком для йоги, кровать для Сэди там, где кресла.

В конце концов можно нанять Кайлу, чтобы она глянула, подумала насчет изменения цветовых схем – просто перемен ради. Но сейчас, оглядываясь, она видела, что количество напоминаний о прошлом сливается со свидетельством ее присутствия – как раз в той пропорции, чтобы комната ощущалась уютной.

Так что она вышла на веранду, откуда можно было взглянуть на холмы и деревья, на сады, на повороты ручья и дальние горы.

Все это ей подарили дед и бабушка, и она этим подарком будет дорожить и за него держаться.

Присев на пол, она обняла собаку.

– Мы правильно делаем, Сэди? Правильно, все будет отлично.

Утром она передала дом в руки бригады уборщиков и закончила посадку выбранных цветов в горшках для веранды и патио.