не сразу пришло в голову, что эти важные документы могли пропасть у меня из комнаты. Я перерыл все бумаги на полках стального шкафа. Но я не нашел ничего нужного. Десять минут я просидел в кресле неподвижно, раздумывая, возможно ли похищение, и какие последствия оно будет иметь для меня. План нападения на Нью-Йорк был составлен лично мною. Его я, конечно, мог возобновить. Но документы, касающиеся Парижа и Лондона, я получил из секретной комиссии под особую расписку. Их я должен был вернуть после окончания доклада. Но я не мог, пользуясь этим, скрывать исчезновение документов в течение нескольких дней. Надо было немедленно начать поиски и учесть возможные последствия пропажи.

По телефону я вызвал Гропа и рассказал ему всю историю. Сыщик изменился в лице, одна щека у него задергалась. Он не сказал ничего, вынул из кармана лупу и принялся осматривать поверхность шкафа у замочной скважины.

— Если документы похищены, — наконец сказал он уверенно, — то только подобранным ключом. Воры побывали здесь минимум два раза. Дело сделано чисто…

И, немного помолчав, он прибавил:

— По-американски…

— Но ведь это же кошмар, Гроп, — сказал я. — В одной из папок находились схема обороны Лондона, план города, расположение зенитных батарей, газоубежищ, резервов и так далее.

— Придется составить новую схему. Американцы, видимо, не спят, пока вы тут стараетесь. Схемы обороны надо менять через каждые полгода.

— Но ведь там есть еще план нападения на Париж.

— Это уже хуже. Но я убежден, что он давно уже известен французскому штабу. Да, вдобавок, я думаю, что похитители не французы.

— Но у меня пропала еще схема разгрома Нью-Йорка при участии наших авиаматок.

— Да? Это хуже всего. Американцы не должны думать, что у нас лежат камни за пазухой. Это хуже всего, сэр. Мы примем меры и поищем где надо. Но заранее говорю, вряд ли найдем… Не за что зацепиться.

И он начал расспрашивать меня о всех деталях достопамятного вечера, когда я делал доклад в комиссии. Особое внимание он обратил на то, что у Мабель в тот вечер были гости, в том числе русские.

— Нет ли здесь причины? — сказал он и опять принялся рассматривать замочную скважину.

— Нет, — пробурчал он минут через пять. — Здесь работал не русский. Слишком чисто сделано. Да и похищенные документы не нужны большевикам. Могу дать вам только один совет, сэр. Немедленно же отправляйтесь к мистеру Черчиллю и подробно доложите ему обо всем. Больше делать нечего.

Я согласился с тем, что Черчилль в таком деле может помочь. Умный человек из каждой неприятности сумеет извлечь пользу. Но, прежде чем идти к министру, я прошел к Мабель и сказал ей сухо:

— У меня из комнаты пропали очень важные документы по обороне. Я подозреваю, что в этом замешаны ваши гости. Похищение, судя по всему, произошло 8 февраля.

Мабель засмеялась:

— Вы с ума сошли, Эдди. Воры не бывают у меня.

— Но в этот вечер у вас были американцы?

— Конечно были. Чиновник из посольства и молодой изобретатель инженер. Он выдумал замок с музыкой и приехал в Лондон, чтобы выхлопотать патент.

— А этот изобретатель не входил ко мне в кабинет?

— Конечно нет. Он весь вечер ухаживал за мной. Лорд Лавентри хотел даже вызвать его на дуэль.

— Во всяком случае, — сказал я довольно неприятным тоном, — я не чувствую себя в безопасности здесь. Вы мне разрешите кончить мою работу на квартире покойного деда?

— Вы хотите уехать от меня, Эдди?

— Да. Может быть, только на неделю.

— Если это вам доставит удовольствие, пожалуйста. Я никому не мешаю жить.

Вечером я переехал со своими бумагами и необходимыми вещами на нашу старую квартиру. Здесь тихо, и я могу разобраться в своих мыслях и делах. Оставаться в доме Мабель, куда нашел дорогу шпион, я по роду моей деятельности не могу. Кроме того, мне надо в одиночестве подумать о моей новой карьере. Вряд ли мне удастся теперь работать в секретной комиссии. Таких вещей, как пропажа документов, военное ведомство не прощает. Никакие оправдания здесь помочь не могут. Правда, у меня остается Интеллидженс Сервис. Но и там мне теперь поручат, наверное, самую мелкую работу. И я пришел к убеждению, что мне нужны влиятельные защитники, чтобы не скатиться в пропасть окончательно.

Я позвонил секретарю Черчилля. Тот сообщил мне, что министр может принять меня завтра в 8 часов утра.

КАЖДЫЙ ИСПОЛНЯЕТ СВОЙ ДОЛГ

14 февраля. Мистер Черчилль принял меня, сидя в сухопутной лодке. Он усиленно греб обоими веслами и страшно раскраснелся от натуги. Увидя меня, он выскочил из лодки и стал обтирать платком руки. Я тем временем подробно рассказал ему все происшествие.

— У вашей жены были русские? — спросил он живо.

— Да, сэр. Это установлено. Кроме того, два американца.

— Американцы тут ни при чем! — закричал он весело. — Собака зарыта в русских. Знаете, Кент, я готов считать ваше несчастье за удачу.

— Вряд ли, сэр. Пропажа документов может вызвать международные осложнения.

— Бросьте, Кент. Американцы — серьезные люди. Какое им дело до того, что некий майор решил непременно повоевать с ними в ближайшее время и составил план разгрома Нью-Йорка? Такие проекты составляются в Англии с тех пор, как Америка отделилась от нас. А Нью-Йорк все стоит. Дело не в этом. Надо смотреть глубже. Может быть, я плохой сыщик, но я знаю, кто украл у вас бумаги. Русские, да. Русские из Аркоса, полпредства, торгпредства, это не важно. Но именно они забрались в ваш шкаф.

— Об этом не может быть и речи, сэр. Специалист-сыщик утверждает, что это чисто американская работа.

— Я плюю на вашего сыщика. План обороны Лондона украли русские. Боже мой, как хорошо, что наконец они принялись за воровство!

Я сразу не мог сообразить, куда он клонит, хотя чувствовал, что какой-то план у него есть. Он не хотел больше слушать моих возражений.

— Болдуину теперь нечем крыть! — кричал он восторженно. — Чемберлену — тоже. Никому не говорите, что ваши планы похищены американцами. Их украли русские. И мы сделаем из этого нужные выводы.

— Какие же выводы, сэр? — спросил я, желая хоть отчасти понять его восторг.

— Соответствующие выводы, как вы не понимаете? Многие либералы, даже консерваторы, не желают ссориться с Россией. Они думают, что с нее можно содрать еще шкуру, продать туда селедки, оттуда привезти яиц и так далее. А вот мы им докажем, что это не так. С русскими нельзя жить в мире. Они хотят перессорить всех и плясать на развалинах великих держав… А