— И что скажешь? — спрашиваю я с нервной улыбкой, перекачиваясь с ноги на ногу.

— Скажу, ч-что безумно с-счастлив за вас и буду о-очень рад, побывать на вашей с-свадьбе.

Почему-то после его слов я никак не могу осмелиться, чтобы посмотреть в его глаза — мне не хочется разрешается при папе и Стасе, но я в шаге от этого. Наверное, я могла ожидать, что он это скажет, но не могла подумать, что это так на меня подействует. Нижняя губа начинает дрожать, пока я глажу папину руку и смотрю куда-то в пол. И неожиданно я чувствую, как крепкая рука обхватывает меня за горло.

Странно, как могут его обыкновенные прикосновения так сильно успокаивать меня? В любой ситуации, я забуду обо всём плохом, если его мощные руки гладят мои волосы, плечи или любую другую часть тела.

Стас оставляет лёгкий поцелуй на моей макушке, отчего я окончательно успокаиваюсь.

— З-значит, мы с тобой повязаны надолго, з-зять, — папа бросает на Стаса странный взгляд, который я не видела слишком долго. Этот взгляд неприкрытой радости и чего-то такого юношеского, ребяческого. В горле встаёт комок, а на глазах снова наворачиваются слёзы, но я сдерживаю себя, сосредотачиваясь на его руке.

— Я говорил, что ты больше не увидишь никакого другого зятя, кроме меня.

Я издаю смешок от их общения и отхожу немного, чтобы поставить чайник и сделать что-то перекусить.

— Мы ведь останемся ненадолго? — интересуюсь я у Стаса, наблюдая за тем, как он садится за стол.

— Конечно, принцесса.

Папа тоже разворачивается на своём кресле и останавливается на свободном месте, сделанным специально под него.

Люблю эту кухню, очень сильно — она большая, но при этом уютная, выполненная в светлых тонах и современном стиле. Когда мы переехали сюда, я была в восторге, но всё равно не могла принять это место полностью.

Потому что дело было не в месте. Дело было в моей маме, которая готова была выть от ненависти ко мне.

Вместе с ней даже самое райское место на земле сгорит от адского пламени ненависти.

И вот её нет в моей жизни.

Здесь сейчас сидит мой папа и мой жених. Они общаются о ситуации на рынке недвижимости, о которой я ничего не понимаю. И я счастлива, я очень счастлива, что они со мной, а её больше нет.

Насыпав чая в заварник, я заливаю его кипятком и достаю кружки из шкафчика. Из процесса и мыслей меня вытягивает звонок мобильный звонок. Развернувшись, я наблюдаю за тем, как Стас достаёт телефон из кармана чёрных брюк и, хмурясь, отвечает на звонок.

— Я вроде бы чётко дал понять, что занят сегодня.

Не завидую человеку, который находится на той стороне линии, потому что даже я почти съёживаюсь от неумолимой строгости его голоса.

— Я перенёс эту конференцию.

Там что-то говорят.

— Всё, достаточно.

Стас отключается и кладёт телефон себе в карман.

— Что-то случилось? — Он встаёт, а я подхожу к нему ближе и прижимаюсь своим телом к его.

Мне так нравится его близость, намного больше, чем когда-либо. Возможно, во мне играется предвкушение перед свадьбой, но мои эмоции бьют через верх. Я постоянно скучаю по нему и не могу найти себе места, когда он на работе. И это с тем учётом, что он уделяет мне много времени, зная, как много у него работы с его руководящей должностью.

— Нет, малыш. Всё в порядке. Кроме того, что вокруг одни дебилы.

— Ты это переживёшь, — хихикаю я.

— Только если ты будешь рядом.

— Я буду.

— Мне нужно отъехать и провести деловой звонок в офисе.

— Хорошо, конечно.

Нет, это не хорошо, совсем не хорошо, но я потерплю.

— Пап, я провожу Стаса.

— Х-хорошо, милая. Посидим в с-следующий раз, зять.

— Обязательно, тесть.

Меня забавляет их игра в зятя и тестя, которая, в принципе, и не совсем игра. Я безумно люблю своего папу, несмотря ни на что. И я безумно люблю Стаса, который изо дня в день заставляет меня влюбляться в него ещё больше.

Стас протягивает руку, которую папы пожимает.

Мы выходим из кухни и идём по широкому светлому коридору к прихожей. Мои весенние чёрные ботинки на небольшом каблуке стоят на обувной полке. Сейчас на моих ногах обычные тапочки, которые никак не увеличивают мой рост перед ним. Запрокидывая голову назад, я встречаюсь с его карими глазами. В них читается нежность. Столько нежности, сколько мне хочется забрать и никогда не отдавать.

Всего каких-то несколько секунд мы смотрим друг другу в глаза перед тем, как я слышу его хриплый бас:

— Иди ко мне.

Тяжело дыша, он сжимает руки на моей талии и притягивает к себе, слегка отрывая от земли.

— Разве тебе не нужно ехать? — дразню его, обхватывая своими руками его мощную шею и предвкушая дикий, несдержанный поцелуй.

— Ты знаешь, — он прижимает меня таким образом, что моё тело зажато между стеной и его телом. — Всё, что мне нужно, это ты, принцесса. Ты. В моих руках. Каждую грёбанную секунду. Без одежды.

— Но я в одежде, — смеюсь я.

— Только мы переступим порог нашего дома, и я это исправлю.

— Если честно, я даже не сомневаюсь в твоих словах.

Он накрывает мои губы своими губами. Мы сплетаемся в поцелуе, из-за которого мне едва хватает воздуха, чтобы дышать. Чувствую, как на лице появляется краснота, что может спалить меня.

— Блядь, принцесса. Что ты делаешь со мной? — спрашивает он, отстраняясь.

— Что я делаю?

— Все мои мысли, каждый день, каждую чёртову секунду — всегда о тебе.

— Я тоже… — я замолкаю, но не потому что не могу сказать ему о чём-то, просто все мои мысли путаются.

— Что, Полина? Скажи мне.

— Я тоже постоянно думаю о тебе, Стас. Каждый день, где бы я ни находилась.

Неожиданно даже для меня, пальцы моей впиваются впиваются в его чёрные волосы. Всё внутри меня съёживается от этой адской близости, от выпуклости в его штанах, от тёмной густой щетины на его лице, которая ласкает кожу моих щёк.

— Блядь, принцесса. Если ты не перестанешь, моя конференция пройдёт без меня.

— Я ненавижу эту конференцию, Стас.

— И я её ненавижу, малыш.

— Поставь меня, — прошу я, хотя мой голос больше напоминает скулёж. — Иначе ты точно не уедешь.

Он неохотно ставит меня на пол и не сразу убирает руки с моей талии. Затем достаёт телефон и кому-то звонит. По дальнейшему разговору я понимаю, что его собеседник — мой охранник, который должен подъехать сюда