тобой? Или со мной, наконец. Я не верю, что у него могут быть недобрые намерения. Может быть, он решил, что ты слаб, поэтому возвращение прежнего Императорского дива поможет всем нам? Извини, – она опустила глаза, – я не хотела быть бестактной и обидеть тебя.

– Обида – это человеческое чувство. Меня же интересуют факты. Граф Аверин недавно говорил, что одобряет мое назначение. Так что вряд ли дело в этом. Но он не поставил вас в известность, это и стало причиной ареста. У него уже были закончены все приготовления. В доме находилась взрывчатка, а мощный снегоход стоял возле коридора. Предполагаю, он планировал провести операцию со дня на день. Исчезновение колдунов в такой ситуации трудно считать совпадением. Мне нужно было немедленно и любой ценой остановить его, до выяснения.

– Но зачем ему колдуны? – удивилась княжна.

– Принести в жертву?

– Нет, – княжна помотала головой, – на него это совсем не похоже. Граф Аверин – благородный человек. Чтобы вернуть своего дива, он приехал в столицу и просил у меня официального разрешения. Тут что-то другое.

– Именно с его дивом и связана моя просьба. Он сумел избежать ареста и сейчас захватил в заложники моего колдуна. Требует выпустить хозяина на свободу.

– Что?! Так почему ты еще здесь?!

– Кузя не причинит вреда. Для него дружба значит очень много. Я уверен, сейчас Сергей Дмитриевич кормит его ужином.

– Тогда, – княжна поднялась с места, – распорядись, чтобы графа Аверина отпустили и он прибыл сюда спецрейсом, немедленно. А Кузю приведи во дворец, я сама с ним поговорю.

Владимир поклонился.

– Самолет уже вылетел из столицы. Завтра утром мы сможем поговорить с его сиятельством и всё прояснить.

Насчет ужина Владимир не ошибся. Грязные тарелки и остатки ветчины на столе недвусмысленно говорили о том, что Кузя не остался без угощения. Но бдительности див не потерял: почувствовав приближение Владимира, немедленно схватил Сергея Дмитриевича и приставил ему к горлу когтистую лапу.

Владимир, зайдя, лишь махнул рукой:

– Не нужно. Я сказал, что не собираюсь тебя арестовывать. Хочу узнать только одно. Зачем вы с Гермесом Аркадьевичем решили выпустить из Пустоши Императорского дива?

Кузя издал возмущенный смешок:

– Что за глупости? С чего ты взял?

– У коридора стоял снегоход. И фамильяр Анонимус прятал тротил. Для чего это, если не для того, чтобы освободить Императорского дива из ледяной ловушки?

– А… Так это твоя псина была?.. А ведь ты и правда дебил, Владимир. Который раз тебе это уже говорю. Никого мы из Пустоши возвращать не собирались.

Он отпустил хозяина и пробормотал:

– Извините, колдун Сергей, ладно?

– Да чего уж… – вздохнул Сергей Дмитриевич и опустился в кресло. А Кузя шагнул вперед и протянул руки:

– Это я виноват. Давай, арестовывай меня, раз тебе так приспичило кого-то засадить в кутузку. А Гермеса Аркадьевича отпусти. Ты обещал!

Глава 4

Аверин проснулся от скрипа двери. В камере было светло. Он приподнялся на локте и посмотрел на часы, которые у него почему-то не отобрали. Пять утра. Как ни странно, не отобрали не только колдовской прибор, но даже серебряный кинжал Кузи, и все остальные вещи остались при нем. Странное упущение. Или вещи оставили нарочно? Арест арестом, а работать изволь?

Он повернулся к двери. Николай Антонович шагнул в камеру и остановился напротив.

– Собирайтесь, – велел он.

– На допрос? – нарочито небрежно спросил Аверин. – Одеться можно? Или вы поведете меня в нижнем белье, для пущего устрашения?

– Одевайтесь.

– Тогда извольте выйти из моей камеры. Не волнуйтесь, я не просочусь сквозь пол.

– Не сомневаюсь. Иначе вы бы это уже сделали, – сказал Николай Антонович и вышел. Дверь, однако, закрывать не стал.

Аверин встал, взял с кресла аккуратно разложенную на нем одежду и начал не спеша одеваться. Министерский колдун не торопил его, и, закончив гардероб, Аверин вышел наружу. Он ожидал, что на него наденут наручники, но Николай Антонович только кивнул:

– Следуйте за мной.

Аверин с улыбкой посмотрел на свои руки, а потом перевел взгляд на Артура, который стоял возле двери и сверлил колдуна недоуменным взглядом.

– Не переживайте, – успокоил его Аверин, – это просто следственный эксперимент.

Артур засуетился и принялся закрывать дверь.

– Вы хотели выяснить, убегу ли я из камеры в Пустошь или нет? – поинтересовался Аверин, когда они вышли из ворот крепости. Стало окончательно понятно, что никакого допроса не будет. – Или ловили дива на живца? – он подождал, но ответа не последовало, поэтому добавил:

– Должно быть, вы очень расстроены, что не довелось устроить мне допрос с пристрастием. И проявить все ваши умения. Так что же, я свободен?

– Я же велел вам следовать за мной, – внушительно произнес Николай Антонович, проигнорировав шутку.

– А если я откажусь? Больше на фокус с пистолетом вы меня не поймаете.

Министерский колдун остановился, повернулся и посмотрел с некоторым удивлением:

– Это приказ Императорского дива, – казалось, ему были непонятны возражения пленника. Он повторил:

– Следуйте за мной.

– А, ну это в корне меняет дело, – криво улыбнулся Аверин, – куда же я теперь без приказов Императорского дива.

Но на катер, стоящий у причала, зашел и сел на скамейку. Куда его везут? А главное, зачем?

Что же, скоро всё прояснится.

Пересев с катера в служебный автомобиль и проводив печальным взглядом свой «Меркурий», Аверин спросил:

– Я могу хотя бы позвонить брату и попросить забрать мою машину? Она мне дорога, это подарок, да и сама машина не дешевая.

– Нет. Ваш брат не должен знать, где вы, это совершенно секретно.

– Отлично. Я надеюсь, ваш Императорский див компенсирует мне потраченное время, неудобство и купит новую машину, если эту разберут по частям в здешнем захолустье.

– Если вы ни в чем не виноваты – несомненно, – Николай Антонович сел за руль, и они тронулись с места.

Ехали недолго. Увидев очертания самолетов, Аверин понял, наконец, куда его везут.

– О, значит, Владимир соизволил-таки удостоить меня личного разговора, – сказал он. Николай Антонович ничего не ответил.

В самолете Аверин устроился в кресле, внезапно довольно удобном, и, проспав весь полет, проснулся бодрым и в хорошем расположении духа. Ему