Тот слизнул земляничное пюре с морды.

–Могло быть и лучше.

Броуд громко расхохотался.

–Он становится все более привередливым, верно?

–Я попробую что-нибудь новое, как только смогу,– пообещал Холт, почесывая своему дракону голову.

Теперь это было возможно, только когда Эш сидел. Отблески огня плясали на его белой чешуе. Детеныш уже так вырос, что казалось, будто есть второй очаг, освещающий ночь.

Подросток поймал брезгливое выражение лица Талии, которая ковыряла предложенный им шпинат, и сразу растроился. Но принцесса все же ела его стряпню.

Холт не уставал поражаться тому, как резко все изменилось: где он сейчас находится и чем занят. Его обычная жизнь, проходившая на кухне, осталась далеко позади, и он никогда больше к ней не вернется. И осознание этого вызвало такую острую боль, которой он никак не ожидал. Прав был его отец: жизнь повара совсем не была ужасной. На кухне царят аппетитные запахи, Всадники осыпают тебя похвалами, а еще, следуя профессиональной интуиции, ты попробовал что-то новое, и все получилось, и ты счастлив.

Забирая яйцо Эша, Холт вообще ни о чем не думал. Теперь же он мучился вопросом: быть может, в глубине души он все же надеялся на то, что все закончится именно так. И, не осознавая этого сам, он, Холт, хитростью решил-таки добиться своего? Талия как-то спросила его: чего он ожидал? Неужели поверил, что никаких последствий не будет? Конечно, Холт не был глуп. И, опомнившись, он ждал неминуемого наказания. Сейчас у него появился шанс, что Орден будет вынужден его принять, но тогда Холт столкнется со всеобщим осуждением за свой проступок.

Ну и выбор он сделал. Только для того, чтобы в конечном счете вообще остаться без выбора.

Но Броуд и Талия могли выбирать.

–Что заставило вас присоединиться к Ордену?

Броуд фыркнул и, откусывая от овсяной лепешки, посмотрел на Талию, как бы говоря: «ты первая».

–Будь я прямой наследницей, об Ордене не могло бы быть и речи,– начала принцесса.– А так моя роль заключалась лишь в том, чтобы выйти замуж за кого-то знатного рода и использовать свое влияние, помогая королю и Феорлену. У матери на меня были другие планы. Она как раз хотела, чтобы я присоединилась к Ордену.

–Почему? Неужели она не знала, как трудно будет это осуществить?

–Ее ближайшая подруга вступила в Орден в Бренине. Она давно погибла в бою, но мама все равно хотела осуществить свою мечту. У нее не получилось – она с рождения была обещана в жены моему отцу. Мама не один год боролась против Харроуэя и его приспешников за то, чтобы Орден не остался без финансовой поддержки, на которую шла десятая часть налогов. Отец оставил решение за ней – предпочитал делать вид, что никого не выделяет из своих советников. Думаю, расчет мамы и Денны заключался в следующем: если я стану членом Ордена, неуплату десятины можно будет расценивать как оскорбление монархии. Никому не хотелось увязнуть в этих политических интригах. Мастер Броуд был прав,– добавила Талия, кивнув в сторону старого Всадника.– Никому другому не разрешили бы уехать из-за тяжелой утраты. Со мной обращались по-особенному.

Броуд пристально посмотрел на нее, но ничего не сказал.

–Значит, ты вступила в Орден ради своей матери?– уточнил Холт.

–Если бы не она, этого никогда бы не случилось,– подтвердила Талия.– Она сделала это возможным, но и я сама хотела этого не меньше.– Принцесса вздохнула.– В конце концов, цель у нас одна, верно? Остановить Скверну. Сохранить живущих… живыми. Я решила, что с врагом лучше сражаться. Леофрик всегда был лучше в искусстве переговоров. Поменяйся мы местами… ну, теперь это не имеет значения.

Холт понял, что расспрашивать дальше уже не стоит.

–У меня был брат,– внезапно сказал Броуд. Талия и Холт изумленно воззрились на него, и даже драконы подняли головы.– Сводный. Рослый парень, сильный, хороший боец… лучше меня. Мне сказали, он тоже хотел вступить в Орден.

–Почему же он этого не сделал?– спросил Холт.

Броуд взглянул на принцессу.

–Потому что под рукой оказался я, лишний, внебрачный сын.– В его словах не было горечи.– Меня нужно было отправить подальше и как можно скорее. Как это возможно, чтобы рядом с сенатором Вольного города Атра крутился какой-то мелкий паршивец. А моя мать была служанкой на кухне.– Броуд криво улыбнулся Холту.– Мой брат погиб, защищая город во время последнего великого вторжения. Но это было так давно.

–Мне и в голову не приходило спросить об этом,– хрипло выдавила Талия.– И вам не позволили пойти на его похороны? Мастер Броуд, простите, если я когда-нибудь…

–Успокойся, девочка. Я его не любил. Карло избивал меня до бесчувствия, а наш учитель его не останавливал. Серебряную ложку так глубоко засунули брату в задницу, что ее блеск можно было видеть всякий раз, как он открывал рот. Я бы не стал возвращаться ради него, даже если бы мог.

Талия слабо улыбнулась.

–Теперь я понимаю.

Вряд ли, подумал Холт. Старый Всадник не смотрел ей в глаза, его голос звучал непривычно тихо и ни разу не дрогнул. Но подросток уже знал, что невозмутимый, бесстрастный вид их наставника – всего лишь маска.

–Вы проголосовали за то, чтобы отпустить Талию!– выпалил Холт.

Лицо Броуда мгновенно изменилось. Словно ястреб, он готов был наброситься на Холта.

–Правда?– ахнула Талия.

Броуд стиснул зубы.

–Разрешение было получено благодаря одному голосу.– Холт припомнил их спор во дворе Мидбелла.

–Мой голос не стал решающим,– буркнул Броуд.– Это все Денна.

–Мастер Броуд,– забормотала принцесса,– я… Я не знаю, что сказать.

–Ничего не говори.

–Но почему? Вы же никогда не скрывали, как относитесь к тому, что я вступила в Орден.

–Ты ведь все еще человек, верно?!– рявкнул Броуд. Он явно не хотел так набрасываться на Талию и заговорил тише:– Мы все люди, так? Правила, правила и еще раз правила. И раз правила не помешали принять тебя в Орден, так почему бы не позволить тебе навестить твою скорбящую мать? Все уже и так встало с ног на голову. Ты любила своего брата, это было видно. Будь я на твоем месте, порадовался бы этой возможности.

Талия встала, чтобы обнять старого Всадника.

–Спасибо вам, Броуд.

Пира одобрительно заурчала и захлопала крыльями, потому что благодарный рев наделал бы много шума. Столбы огня поднимались от костра, кружась в ночи.

–А теперь успокойся,– сказал Броуд, разрывая их объятия.

–Почему вы мне не сказали?

Старый Всадник взял ее за плечи.

–Потому что поддержка тебе больше не нужна.

–А что ваша мать?– спросил Холт.

Броуд издал странный звук, нечто среднее между ехидным смешком и возгласом отвращения.