— Да, прошу, — соглашается ректор, хотя на его лице ни грамма подобострастия. Нелестное замечание Аристы однозначно ему не нравится. — Дэр Нэметор должен вас встретить.

В полном молчании все три команды Клинков обходят нас и двигаются следом за командующей. Я опускаю голову, но всё равно краем глаза наблюдаю за этими, как оказалось, легендарными воинами. Доспехи на многих потёрты и покрыты щербинами. Кое-где уже успела засохнуть как кровь, так и слизь, что течёт в жилах тварей Загранья.

Мне бы их пожалеть, но внутри, наоборот, вспыхивает огонёк злобы. Если уж они знали, что активность порталов возросла, могли бы сразу же прибыть сюда! Рик же сказал, что одна из Академий пала ровно в такой же ситуации. Тоже мне, стратеги!

А потому во мне нет и толики уважения или восторга перед этими закалёнными в боях воинами. Нет, перед моими глазами пролетают капсулы с погибшими студентами. Теми, кого эти хвалёные Клинки могли спасти, но не стали.

— И что же мне с вами делать? — глядя вслед уходящему отряду, задумчиво спрашивает дэр Кратос.

— Наказать так же, как и тех, кто на нас донёс? — выдвигает здравое предположение Дейрик.

И удостаивается удивлённого взгляда ректора.

— Звезда дэри Адерис не нарушала правил.

Мне хочется закатить глаза и хлопнуть себя по лбу. Но я сдерживаюсь. Боюсь, ещё одного неуважительного жеста терпение дэра Кратоса не выдержит.

Ну, конечно, золотозвёздная Маргетти не упустила возможности нам подгадить.

— Тогда как они могли видеть нас, если сами не покидали дом? — задаёт вполне логичный вопрос Дейрик.

— Их жилище напротив вашего, они видели вас в окно, — раздражаясь, поясняет дэр Ниакоми. — Всевидящий, Дэйрик! Только из уважения к твоему отцу я тут перед тобой распинаюсь…

Продолжить ему не даёт подбегающая троица лекарей во главе с, внезапно, той самой Феариной.

— Дэр ректор! — чуть запыхавшись, проговаривает моя будущая жертва. — У нас завал в лекарском крыле! Мало того, что не успели привести в порядок общие палаты, так ещё и комнаты для знати в неподобающем виде. Нам даже высоких гостей не принять! Да ещё и на площади несколько групп студентов между собой сцепилась, еле разняли!

С каждым сказанным лекаркой словом лицо дэра Кратоса темнеет, а в и без того грозовых глазах появляются опасные искры. Мы переглядываемся с Риком, и тот неожиданно подмигивает мне. Но руку так и не выпускает.

— Вот что, — пресекает поток жалоб ректор. — Берите вот этих двоих, — он машет головой в нашу сторону, — и определяйте фронт работ. Потом ещё остатки их Звезды пришлю. Будем считать это отработкой наказания.

Лекари немного испуганно поглядывают на нас. Наконец, Феарина решается уточнить:

— Дэр Ниакоми, но они же аристократы.

— Ничего, в бою и в походе все мы ровня. Пускай привыкают, — он одаривает нас ехидной ухмылкой, явно довольный своим решением. — Если понадобятся ещё труженики порядка, сообщите!

Ректор разворачивается резко, вкручивая каблуки высоких сапог в мелкий песок дорожки, и стремительно удаляется. Его плащ даже хлопает на прощание. И есть в этом хлопке что-то гневное и недовольное.

Достали мы дэра Ниакоми.

— Ну что же, — привлекает наше внимание Феарина, — раз вы теперь рядовые уборщики, то прошу следовать за мной.

При этом в глазах остальных лекарей стоит неприкрытое удовлетворение. Радуются, что аристократические белоручки теперь эти самые ручки запачкают наравне с ними.

— А может, мы переоденемся для начала? — я развожу руками, акцентируя внимание на парадной форме.

— Так в ваших комнатах есть повседневные комплекты, — парирует Феарина. — Пойдёмте. А то знаю я вас. Отпроситесь на пять минут, а потом вас месяц ищи.

Я по глазам Рика замечаю, что он хочет что-то возразить, но с силой сжимаю его руку. Одним взглядом показываю, чтобы он следовал за нашим новым начальством. И на моё удивление, Верндари с лёгкостью подчиняется. Более того, он делает взмах свободной рукой, явно предлагая мне верховодить.

Я не упускаю возможность этим воспользоваться и спешу догнать идущую впереди лекарку.

— Феарина, а можно вопрос?

Она окидывает меня изучающим взглядом, будто приценивается, стоит ли позволять мне открыть рот.

— Давай.

— А мы с тобой ничего странного не проводили? — спрашиваю в лоб, без лишних танцев с бубном.

Надоели уже эти расшаркивания и поиски ниточек, что приведут меня домой. Пора уже применять радикальные методы. В том числе — прямой допрос.

— Ты уверена, что хочешь поговорить об этом здесь и сейчас? — девушка скашивает глаза, стреляя взглядом в идущих позади нас коллег.

А у меня в груди радостно ёкает!

Да!

Я оказалась права! Фи — это Феарина. Выкуси, Фло!

Мне сейчас очень хочется, чтобы рыжая зазнайка оказалась рядом. Посмотреть в её наглую мордочку и сказать, что "не всё-то ты, Флоренс, знаешь".

— Нет-нет, ты права, — тут же соглашаюсь я с лекаркой. — Давай поговорим в моей палате, пока я буду переодеваться.

— Я, вообще-то, тоже не против послушать, — вставляет свои пять копеек до сих пор молчавший Дейрик.

— Мы не в настолько близких отношениях, — пытаюсь отвертеться я. — Будет что-то важное, сообщу.

— Да ну? — смоляная бровь Рика приподнимается в игривом изгибе.

Его лицо приобретает опасно-хищное выражение. В сочетании с прожигающим взглядом это заставляет меня нервно выдохнуть.

— Я поставлю иллюзию и ничего не увижу, — обещает Верндари, чем отметает любые мои попытки оставить его за дверью.

— Да шут с тобой, — сдаюсь я.

Попробую выкрутиться на месте.

В лечебное крыло мы добираемся через десять молчаливых минут. Ни Феарина, ни мы с Риком не произносим больше ни слова. Я боюсь спугнуть удачу лишней болтовнёй. Верндари, видимо, придерживается того же мнения, а Феарина… Ей просто не до нас. Пока мы шли через площадь, она и её коллеги успевают помочь тем, кого ещё не погрузили на левит-носилки. По обрывкам разговоров я понимаю, что весь сыр-бор произошёл на почве отбора. Часть студентов хотели писать жалобу